"Я начал с чистого листа, чтобы стать обновлённым для нового закона. Я жажду" -- пишет Сатпрем спустя несколько месяцев Андре Жиду, которого он встретил в Верхнем Египте по пути в Индию. Он не очень хорошо представлял себе этот "новый закон", но предчувствовал, что только он может дать смысл его сердцу, бьющемуся тревожно и с перебоями в его израненной груди. Андре Жид, тронутый его посланием, отвечает ему фразой, звучащей как
мантра посвящения: "Мир будет спасён, если это вообще возможно, только непокорными". Непокорными, Сатпрем в-основном уже был таковым: "Этот мир не-вы-но-сим... Я принимаю жизнь лишь только как яростный ВЫЗОВ судьбе, смерти". Эта непокорность толкнёт его к тому, чтобы покинуть французское Правительство Пондичерри, саму Индию, Европу, и вторично сбежать в поисках приключений в Амазонию, в Бразилию, в Африку, собирая чемоданы всякий раз, когда ситуация становилась слишком комфортной, грозя посадить на мель его жизненный фрегат; и наконец он возвращается в Индию, верный той жажде, которую он несёт в себе или которая несёт его по миру, даже если временами на берегу отчаяния он мечтает о том, чтобы суметь погасить этот столь требовательный и столь жгучий костёр. Но послание Жида было неполным, это было лишь первое посвящение; приключения, какими бы прекрасными и богатыми они ни были, не могли утолить эту жажду: нужно было идти глубже, найти мужество копать в самом себе, чтобы откопать в самых глубинах "новый закон". Нужно было найти нечто, что могло бы дать утешение всему, наполнить всё -- ради чего и было предпринято всё наше болезненное человеческое и земное путешествие сквозь эпохи.