Письма Непокорного. Том 1 (СИ)

Возможно, я ошибаюсь. Но знаете, сегодня речь уже не идёт о том, чтобы найти другого Макса, вы знаете, что это больше не "физический вопрос" -- или не только физический -- как вы тогда думали... Возможно, вы уже догадались, что оставляя Жилле, вы искали не только Макса, но некое, не знаю какое, свершение для себя самой -- что-то, что не принадлежало ни Жилле, ни Максу и что было вашим величайшим одиночеством, некой неустранимой, непримиримой ценностью, чем-то вашим.

Было бы проще решить эту проблему и ускользнуть от своих тревог, воображая, что другой Макс мог бы избавить вас от этого груза -- но мы одни на этом пути, на пару с самими собой, как в лучших своих проявлениях, так и в худших. Настанет день, когда нам придётся столкнуться ЛИЦОМ К ЛИЦУ с этими непримиримыми самими собой и идти до конца. Настанет день, когда нам придётся сказать ДА и объединить, сплотить самих себя вокруг нашего наиболее внутреннего сердца, вокруг нашего величайшего одиночества, и это словно свежий источник после долгого пути по пустыне. Нет другого выхода, Подруга, нет уловок. Нет других Максов -- или тогда соскальзываешь в "пустыню", о которой вы говорили, что служит лишь ещё одним способом умереть; мир полон таких живущих-мёртвых.

Я отказываюсь признать, что вы так поступите, что вы -- "сама стерильность"; возможно, вы думаете о книге, которой вы не напишете, ребёнке, которого у вас не будет, о единственной великой Любви, которой вы не обретёте... Подруга, настоящая стерильность, подлинное бесплодие -- в другом. Подлинное бесплодие -- это сознание, отказывающееся видеть ясно и принимать возможности для своего собственного развития. Именно с этим подлинным бесплодием вы столкнулись в настоящий момент и, возможно, именно его вы собираетесь выбрать: разве не вы мне писали, что эта стерильность вас "не беспокоит"?? Может быть, причина ваших непрерывных головных болей не только физическая: всё, что мы калечим в себе, всё, от чего мы отрекаемся в себе, отомстит и проявится снова каким-то иным образом -- либо в головных болях, либо в тревогах, либо в грязном, рассеянном сознании. Я не верю, что вы умышленно выбрали дезертирство от самой себя. Ведь это дезертирство, не так ли?

Я знаю, как трудно не заснуть, подобно всем этим лунатикам, посреди которых мы живём, всем этим людям, удовлетворённым своим маленьким браком, счётом в банке и продвижением по службе. Я знаю, как трудно жить в одной и той же среде, кружась в одном и том же кругу отношений или мыслей (я имею ввиду Карачи). Мы под воздействием неисчислимых автоматизмов, психических и физических, заставляющих нас катиться по чрезвычайно обыденной колее... Если я веду жизнь кочевника на протяжении десяти лет, то это именно для того, чтобы разбить эту автоматику и всегда пребывать в новом относительно себя самого; активно ПРИСУТСТВОВАТЬ в собственной жизни, быть доступным для этой уникальной Силы и этого уникального внутреннего голоса. Вне всяких сомнений, мой номадизм не удовлетворил бы вас -- хотя мы с вами одной расы. И я интенсивно ищу, какой путь мог бы подойти вам. Я так хотел бы помочь вам... Мне кажется, вам следовало бы покинуть Карачи хотя бы на несколько месяцев. В Европе слишком шумно, а у меня впечатление, что для того, чтобы вновь прийти в себя, вы нуждаетесь в настоящем одиночестве, а не половинном псевдо-одиночестве Карачи. Почему бы вам не попробовать навестить моего старого друга Эрла БРЮСТЕРА, о котором я вам, определённо, рассказывал. Он удалился в Гималаи и живёт там в одиночестве уже около двадцати лет. Проводит свою жизнь в рисовании, медитациях, чтении и слушании музыки (у него внушительная библиотека и хорошие диски). Это человек наиболее тонкий, наиболее чувствующий из всех, кого я встречал, и более того, он из тех, кто ВИДИТ и кто ЗНАЕТ. Эрл Брюстер для меня как брат, хотя между нами разница около сорока лет -- мы в постоянной переписке с самого моего отъезда из Индии. Если вас заинтересовала эта идея, дайте знать, и я тотчас же напишу ему. Недалеко от дома Брюстера, в лесу, есть что-то вроде бунгало, более-менее заброшенного, которое вы могли бы снять недорого и жить в нём, в материальном плане вы вряд ли испытали бы трудности в качества повара-дворника. Уверен, что вы были бы очарованы большим сосновым лесом и мимозами, величественными хребтами Гималаев высотой семь тысяч метров, расстилающимися перед вашими окнами... наконец, истинным одиночеством и обществом Брюстера поблизости.

Уверяю вас со всей своей нежностью и дружбой, что пребывание там с любой точки зрения было бы правильным для вас. Макс, разумеется, поймёт, что такое изменение атмосферы будет вам полезным, к примеру, для излечения ваших головных болей. Что вы думаете об этом?? Это конечно, эгоистично, но я был бы счастлив знать, что Брюстер в его возрасте будет не один.