Письма, рабочие дневники. 1967–1971 гг.

Письмо Аркадия брату, 26 апреля 1971, М. — Л.

Дорогой Борик!

Получил, наконец, извещение из Управления охраны авторских прав. Позвонил. Сказали, что получен гонорар из ФРГ за ТББ на сумму 92 рубля, и спросили, как мы хотим это получать. Я ответил, что сертификатами. Спросили: будет ли Б. Н. получать сам или пришлет доверенность. Я, памятуя, что ты собирался приехать, ответил, что будет получать сам. Впрочем, сказали мне, если захочет получить по доверенности, то пусть таковую пришлет А. Н., каковой для него и получит. Повесив трубку, я тотчас позвонил в Межкнигу и спросил Фомина, почему гонорар столь мал. Ответ: издательство выслало 500 марок, из коих 25 % пошло в госбюджет, а оставшееся как раз соответствует предлагаемой сумме по курсу. По смыслу договора это нам задаток, а дальше нам будут высылать нашу долю по мере реализации книг дважды в год. Вот такие пироги. Насчет доверенности сам смотри, как тебе удобнее. Оформлено же все будет к концу этой недели.

Что касается письма Верченке, то мне здесь вчера посоветовали не торопиться, а подождать, пока будет ответ из секретариата МО. Я думаю (вернее, интуитивно ошшушшаю), что это правильно. А насчет информации от Ефремова — боюсь, он даст такую информацию, какую сам захочет. Не пойду я к нему. И вообще, среди знатоков и ценителей распространено мнение, что нам вообще ничего не следует предпринимать, а лечь на дно и ждать. Ясно одно: мы не виноваты, а раз уж случилась такая бодяга, оправдываться не имеет смысла, а то не было бы хуже.

Что я делаю? Гл. обр. судорожно ищу деньги. Заработки. Пока достал небольшую книжку на рецензию. Вероятно, опять приступлю к рефератам. Во всяком случае, не чувствую себя, как в раю. Да, еще вот что. По размышлении не стал носить к Ильину ГЛ. Если напомнит (при передаче ответа от секретариата), тогда дам.

Про машинку действительно забыл. Я здесь обо всем забыл. Завтра поеду поищу.

Пока всё. Жму, целую. Твой Арк.

Привет маме и Адке.

Письмо Бориса брату, 30 апреля 1971, Л. — М.

Дорогой Аркашенька!

Я вижу, ты в полнейшей депрессии. Что ж, с одной стороны, это естественно, но, с другой… Все-таки, при наличии полностью затянутого тучами горизонта какие-то шансы пока (повторяю, ПОКА) остаются.

1. В «Авроре» номер 4 я своими глазами видел рекламу М. Как ни говори — отрадно.

2. Звонил мне Брандис. Дело с М в Лендетгизе, вроде бы, налаживается. Во всяком случае, замглавного Плюснина уверена, что дело в шляпе, затребовала у меня два экза (один — первый) и грозится в начале мая подписать договор. Я отдал М на распечатку, числа 10-го понесу в Детгиз, а тут, может быть, и договорчик отломится!

3. Беседовал я с Сашей. Рассказал ему, в частности, об ПнО. Он рекомендовал пойти к замглавного, потолковать для проформы относительно ГЛ, а потом предложить заявку на ПнО. Считает, что договор может выгореть.

Конечно, все это — более или менее сопли, но хоть что-то же должно выгореть! Я подъезжал и к Лешке насчет дальнейших планов. Он, правда, ничего определенного сказать не мог, до августа он должен закончить свою картину, но, в принципе, он горит желанием с нами работать и даже недавно забрасывал насчет нас удочку в студии. Ему было сказано: «Отчегё же. Если принесут что-нибудь проходимое, мы будем только рады».

4. Вооружившись биржевыми курсами, я произвел расчет нашего гонорара за ТББ и убедился, что все правильно. Действительно мы должны были получить 92 руб. 62,5 коп. Теперь, как я понимаю, из нас еще вычтут 35 процентов (интересно, по какой статье?) и достанется нам окончательно по 30 руб. 10,3 коп. Конечно, я могу выслать доверенность, но, честно говоря, хотелось бы мне приехать в Москву. Во-первых, хочу своими глазами увидеть всю процедуру и задать некоторые вопросы чиновникам; во-вторых, нам все равно надо пообщаться и многое обсудить. Поэтому, если ты не возражаешь в принципе и если сумеешь обеспечить мне два ночлега, я бы приехал: сегодня, скажем, вечером приезжаю, завтра мы делаем все дела и беседуем, послезавтра беседуем и дневным я уезжаю. А? От тебя только потребовалось бы найти мне у кого-нибудь койку и выяснить, можно ли все сертификатные дела покончить за один день.

5. Мне тут позвонил охваченный волнением В. Я. Голант (твой сопереводчик по Клементу) и сообщил, что ему звонил Девис и что Девис в панике. Дело в том, что Девису уже было сказано в Госкомитете, что Клемент — автор скучный, Девис его кое-как отстоял, а теперь якобы пообщался с тобой, и ты, якобы, тоже отозвался о Клементе весьма сдержанно. Голант попросил меня, чтобы я попросил тебя, чтобы ты убедил Девиса, что Клемент это превосходно и что тебя просто неверно поняли. «Зачем создавать тяжкую атмосферу вокруг еще не вышедшей книги?» — вопрошал Голант. И в этом вопросе есть резон. Я-то тебя понимаю: ты был в раздраженных чувствах и позволил себе быть откровенным с собственным издателем. Однако Девис сделал из разговора какие-то не те выводы. Мое дело, сам понимаешь, сторона, но на твоем месте я бы подумал, как поправить положение. Деньги есть деньги, а с «Миром» тебе еще работать и работать.