Читаем Письма, рабочие дневники. 1985–1991 гг. полностью

Б. Н.: Нет, этого я ничего не помню. Это один из, вероятно, многочисленных… одна из многочисленных попыток написать продолжение «Сказки о Тройке».

С. Л.: «Сказки» уже, да?

Б. Н.: Да, конечно.

Ю. Ф.: Многочисленных и неудавшихся.

Б. Н.: Да… Несостоявшихся, скажем так. По разным причинам они не состоялись.

М. Ш.: То есть у вас обдуманного ни одного варианта не было?

Б. Н.: До конца обдуманного нет ни одного.

В. К.: А вот Аркадий Натанович говорил, что был где-то вариант, что Привалова собираются запустить эмиссаром для установления контактов с преисподней.

Б. Н.: Был такой вариант, конечно. Обязательно. Был вариант. У нас был вариант, где… Вот это уже совсем сравнительно недавно там — два-три года тому назад — был вариант, где рассказ ведется от имени сына Александра Привалова и ведьмочки Стеллочки. Да… Все уже старики стали, эти самые магистры матерые. А он молодой со всеми вытекающими… Там какие-то проблемы национальные, не помню… Ну, нет, это все как-то не получается.

<…>

B. К.: Борис Натанович, вот год назад, когда мы вот здесь сидели, разговаривали, я насколько помню, вы достаточно нелестно в общем-то отозвались о Ельцине. Ваша точка зрения претерпела какое-то изменение за этот год?

Б. Н.: Ну, я не помню, что я вам говорил. Я могу вам сказать то, что я сейчас о нем думаю. Я считаю, что Ельцин хорош только как антипод Горбачева. Я молю бога о том, чтобы никто из них не победил. Вот моя позиция. До тех пор, когда существует вот этот вот… тандем — неправильно сказать, а вот эти два противовеса в нашей стране, — до тех пор у нас будет… Меня ведь мало интересуют… э-э… проблемы там куска хлеба там, голод… Это все — ничего, это меня мало пугает. Меня больше всего беспокоит гибель демократии и гласности. Вот две вещи. Потому что если сохранить демократию и гласность, в конце концов появится все остальное. Если мы утратим демократию и гласность, то мы снова погрузимся вот в пучину… в болото опять залезем. Поэтому для того, чтобы сохранить какую-то перспективу, нужно равновесие двух мощных сил. Как только кто-то из них победит, я думаю, — нам карачун. Плохо будет в любом случае. Горбачев Ельцина сожрет — плохо будет, это всем ясно. Ельцин Горбачева сожрет — тоже будет плохо, хотя это многим непонятно. Все думают, что Ельцин — такой демократ вообще, свободолюбец. Ничего подобного! Он из той же породы. Это такой же человек, только более грубый, я думаю, чем Горбачев, более жесткий, чем Горбачев. И он тоже закрутит гайки, и он тоже завинтит винты. Все, которые можно. Вот мое отношение к Ельцину, Вадим, не знаю, удовлетворил ли я вас?

<…>

C. Б.: Борис Натанович, а кого вы видите вот в более-менее высших эшелонах власти, кто наиболее бы отвечал вашим представлениям об идеальном, так сказать, нашем руководителе?

Б. Н.: Ну, Светочка, ну что за вопрос? Я не могу… Я не хочу даже на него отвечать, потому что… Что значит — кого я вижу? Ну, скажу я вам… там… не знаю.

Ю. Ф.: Яковлев.

Б. Н.: Да, Яковлев. Это все бессмысленно. Это все равно, что говорить, что было бы, если бы генсеком стал Бухарин. Да не мог Бухарин стать генсеком! И Яковлев не может во главе страны… Во главе нашей страны может стоять только крокодил. Понимаете?

<…>

С. Л.: Хорошо. Тогда адресую вопрос не как фантасту, а просто: вот тот коммунизм, который, значит, XXII век обрисовывает… Ну, пускай, не так придет, не так нарисован, но все-таки вы верите, что нечто такое будет?

Б. Н.: Вы знаете, ребята, верите, не верите — не та постановка вопроса опять же. Что значит «верю — не верю»? Тут считать надо, а не верить.

С. Л.: Ну вот да — как считаете?

Б. Н.: Но для расчета не хватает данных. Вот у меня сейчас на склоне жизни создалось впечатление, что если человек Хомо Сапиенс Сапиенс останется таким, какой он есть — вот с тем же генным набором, с теми же потенциями, — то не будет такого коммунизма никогда. И если вы меня спросите: «В принципе он вообще при каких-то условиях достижим?» — я отвечу: да. Но единственный способ его достижения — это создание Теории Воспитания. То есть…

С. Л.: То есть это работа над человеком?

Перейти на страницу:

Все книги серии Стругацкие. Материалы к исследованию

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее