Письма с Дальнего Востока и Соловков

Дорогая Тика, наступает осень. Часто идут дожди, ночи холодные и темные. Появились осенние грибы и красные листья—у травянистых растений. Прощай лето, которого здесь и не было. На ближайших днях придется перебираться из помещения, в котором мы жили до сих пор, и все говорит прощай. Белочка скачет по веткам и пищит: «Прощай, прощай, поцелуй Тику, я останусь здесь на зиму». Шумит кедр и тоже старается сказать: «Поцелуй дорогую Тику». Свинки, мышки и кролики — все спешат кланяться Тике. Чайки скоро улетят, уже не слышно их крика. Ho одна чайка собирается пролететь через Москву и посмотреть на Тику. — Очень рад был узнать, что у моей дочки отросли косички. Когда‑нибудь сделаются длинными, так по крайней мере об этом говорили между собою чайки. Поцелуй Аню. Кланяйся от меня Микиной Кате и скажи ей, чтобы она скорее поправлялась. Кланяйся бабушке и А. Ф. Рисуешь ли ты с Аней? Играешь ли? Как‑то я писал тебе или маме, чтобы ты с Аней издавала журнал для кукол и устроила им школу. Сделали ли вы то и другое? Недавно шел я, уже по нашему «городу» часов около 8–ми вечера. На небе были замечательные облака, сиреневые, фиолетовые, розовые, красные, каких я никогда не наблюдал у нас. А по дороге между строениями, бегала серебристо–бурая лисичка, как собаченка*. Хвост свой она держит горизонтально, боится замарать его. Ho летом эти лисички несколько облезают и не такие нарядные, как зимою. Крепко целую свою дорогую дочку.

Дорогой Мик, помнишь, я как то писал тебе об ондатрах. Оказывается, их здесь очень много и предполагается наловить их несколько тысяч. Ловят их особой ловушкой. Это—длинный и довольно узкий (28 х 30 х 60 см) деревянный остов, затянутый проволочною сеткой. Дверца ходит в пазах и спускается, когда забравшаяся в западню ондатра наступает на деревянную дощечку. Дно досчатое. Такие западни ставятся по берегам озер и особенно у устьев проточных каналов. Ондатры приманиваются репой и другими овощами. Узнал относительно рыбной ловли. Оказывается, есть строго определенное время клева, и как наступает положенный час—ни одна рыба, даже самая мелкая, не клюет. И так—не на одном озере, а на всех безчис- ленных здешних озерах. Иногда время клева длится не более получаса и затем, словно по сигкалу, прекращается. А почему это так—никто не мог мне объяснить. Тут огромные заросли голубики, которую называют также голубицей и гонобобелем. Ho ягод (они уже созрели) в этом году гораздо меньше, чем в прошлом. По здешнему, их мало, а по посадскому это было бы очень много. Во всяком случае больше, чем было в Сково- родине. Было очень много морошки, она уже кончается. Однако морошка держится на своей чашечке только пока не созрела, а зрелая сейчас же опадает. Зрелые ягоды желтого (абрикосового) цвета, кисловаты и водянисты, слегка пахнут. Варенье надо варить из недозрелых, так как зрелые расползаются. Да и недозрелые при варке дают что‑то вроде густого киселя. Я подсчитал отход на чашечки при чистке морошки, он оказался один раз 12,9%, а другой 9,1%, очевидно были короче стебельки.

г. Загорск (б. Сергиев)

Московской области

Анне Михайловне Флоренский

Флоренской Павел Александрович

Пионерская, 19 Cnuc. № I, Доп. 2

1935.ѴІІІ.21. Соловки, № 28. Дорогая Аннуля, 17 августа получил твои письма от 17 июля № 25, еще одно — от конца июля, без №, открытку от 31 июля, а также письма Васи, Оли, Тики и Мики. Более поздние письма получены ранее. Как видишь, запаздывают и путаются по времени не только мои письма, но и ваши. У нас идут дожди, холодно, лето не бывало. Появилось много грибов и особенно много—поздних. Все предвещает близость зимы. Улетели чайки, 18–го. Листья морошки приобретают цвет бордо. Озера—серые, соловые, унылые. На печальных волнах качаются чайки, оставшиеся дежурными при молодых. По серым водам бегут белые гребни волн, т. к. порою ветрено, и разбиваются о каменную облицовку берегов. В здешней природе много красивого, как и в постройках, но красота особого рода—безнадежная, унылая и призрачная.