Письма с фронта лейтенанта Климовича

Дорогие мои! Планом сегодняшнее письмо не предусмотрено, но т. к. мое подразделение в поле, на занятиях, я от занятий свободен, то попытаюсь заняться сочинительством. Сегодня ночью декабрь вступил в свои права. И кажется с намерениями весьма агрессивными. Поэтому первая мысль — разрешена ли дровяная проблема? Черт возьми, почему я так далеко от вас, почему не вместе с вами? Кажется, хватило б сил запрячься вместо лошади в сани и притащить всё сразу было б только тепло вам. И картошка. Достали ли вы её. Завтра или 18 вышлю вам немного денег. Думаю, что к Илюшкиному рождению дойдут. Но что эти деньги стоят сейчас, какую пользу из них можно будет извлечь? А зима только начинается. Это страшит. Скоро и мне придется расстаться с такой роскошью как постель, теплое помещение и прочие житейские блага. Всё это ерунда по сравнению с перспективой близкого окончания учебы. Ещё 1/2 месяца. Сейчас идет подготовка. Каждый опрошен о размерах обуви и одежды. Всё будет выдано новое — начиная от сапог и кончая меховой шапкой. И всё это даете вы — тыл. И картошка и другие овощи, и хлеб и всё. И всё за счет собственного желудка, тепла, сил, жизни. Скорей бы оправдать, окупить все ваши заботы, лишения. Скажите мне твердо, что зиму проживете благополучно. Используйте поездку Тамары в Москву. Пусть т. Лиза пересылает вам вещи для обмена. И в первую очередь все моё. От Володи очень хотелось бы получить письмо, оценить его успехи в учебе. Как он сейчас веде себя, не доставляет ли неприятности своим поведением? Как здоровье бабушки, прошел ли бок. У вас там ведь даже коновала, видимо, нет и лечиться приходится собственными средствами. Сегодня у нас вечер. Будет выступать фронтовой джаз. А 19 числа наша часть отмечает годовщину. Будут приятные вещи. Ну, крепко всех целую. Будьте здоровы. Всеми силами старайтесь пережить эту зиму. На улице солнце, ни ветерка. Мороз большой. Завтра утром у нас двухдневный переход на лыжах. Может быть, какие-нибудь святые помогут мне, и я останусь здесь, на хозяйстве. Было б очень хорошо. Крепко целую. В.

25.12. 1942.

Дорогие мои! Этим письмом я хочу выполнить двойной долг — поздравить вас с Новым годом, а Илюхея с днем рождения. Поздравляю вас и желаю всех и всяческих благ и успехов. И основное — быть здоровыми. И телом и духом. В прошлом году я попытался быть пророком в своем отечестве, обещал встретить 43 год вместе с вами. Но нет пророка в своем отечестве… Грустно, что мои надежды не оправдались. Грустно, что вторично такой знаменательный и радостный день как Илюшкино рождение, приходится праздновать вам одним и так скромно. Получил твое письмо Катя с подробным описанием маршрута до вашего дома в Цибикнуре. Боюсь, что не придется воспользоваться твоим вниманием. По крайней мере, в ближайшее время. Похоже на то, что нужно выбросить из головы мысль о свидании с вами. До более благоприятного времени. Зима по настоящему в свои права еще не вступила — морозы побыли несколько дней, а сейчас стоят мягкие, безветренные дни. Рад этому т. к. надеюсь, что и вас тепло. У нас наступили напряженные дни — через неделю выпуск и потом кого куда. Щеголяем в новых шинелях, меховых рукавицах. На днях получим новые сапоги, суконное обмундирование, меховые лапки, жилетки. Всё новое. Надо было б во всем блеске показаться вам, очень хотелось бы. Жду, Катя, обещанные подробные письма. Крепко всех целую. Будет хорошо, если та небольшая сумма, что послал 21.12 дойдет к Илюхееву рождению. Может быть, хоть молока купите. Грустно. Целую. В.

1 9 4 3 год

I января 1943 г.