Письма с «Маяка»

Я все еще чувствовала себя виноватой в том, что случилось. Если бы только я побежала за Чарли в тот вечер, его бы не сбила машина, и тогда его жизнь пошла бы так, как он планировал. Он сейчас учился бы в каком-нибудь университете и наслаждался жизнью, как я: ходил на вечеринки, знакомился с новыми людьми и учился. Но как бы я ни сожалела о случившемся, Чарли, судя по всему, вполне доволен и счастлив. А если счастлив Чарли, значит, счастлива и я.

В конце концов мы прибыли в Питерборо, и мои опасения оправдались. Я опоздала на пересадку, и пришлось слоняться по вокзалу в ожидании следующего поезда на Норидж. К счастью, его не пришлось долго ждать, и мне удалось найти свободное место. Закрыв глаза, я откидываюсь на спинку кресла. Поезд трогается, и наконец-то я чувствую, что уже почти дома.

Рождество в Сэндибридже! Я предаюсь счастливым воспоминаниям о прошлых рождественских каникулах. Как большинство приморских городов, которые зависят от отдыхающих, Сэндибридж затихает зимой.

Лично я предпочитаю это время. Я могу подолгу гулять с Вильсоном, не беспокоясь о том, что он украдет сэндвичи у отдыхающих или утащит мяч, которым они играют в волейбол. И даже когда город покидают приезжие, в нем никогда не бывает скучно. К нам съезжаются жители соседних городов посмотреть на рождественские огни Сэндибриджа, которыми мы славимся. Мне не терпится увидеть, что приготовил наш город для Санты в этом году.

Когда мы добираемся до Нориджа, я делаю последнюю пересадку. Как всегда, я нахожу, что поезд, следующий от Нориджа до Сэндибриджа, не только гораздо меньше, но и намного спокойнее, чем два предыдущих. Когда я занимаю свое место, мужчина напротив меня, улыбнувшись, возвращается к своей книге. Слава богу, на этот раз мне не нужно ни с кем разговаривать, и я расслабляюсь. Вынув из сумки новый CD, я вставляю его в плеер. Сейчас я почти дома, в Сэндибридже, и мне не нужно притворяться особой, которая слушает крутую музыку. Можно снова быть собой.

– Грейси Харпер? – спрашивает кто-то, как раз когда Гэри Барлоу[36] начинает петь первую строчку «Миллиона любовных песен»[37].

Повернувшись, я поднимаю глаза.

– Дэнни Лукас! – удивленно восклицаю я. – Что ты здесь делаешь?

– Еду домой на Рождество. Я только что пересел в Норидже с лондонского поезда. Наверное, ты тоже?

Сняв наушники, я окидываю взглядом Дэнни и вижу знакомые точеные черты. Правда, теперь появился намек на щетину, густые темные волосы стали длиннее и слегка взъерошены. Единственное, что не изменилось, – это обезоруживающая улыбка.

– Да… Я тоже пересела в Норидже.

– Я едва узнал тебя с новой прической! – говорит Дэнни, указывая на мою стрижку «эльф». – Что случилось с твоими роскошными волосами? Помнишь, как я тебя называл?

– Рапунцель, – бормочу я, слегка смутившись.

– Точно! Так почему же ты их подстригла? Стараешься быть крутой и не отставать от моды в своем университете?

– Мне захотелось изменить прическу, вот и всё, – отвечаю я.

Это не совсем так. На самом деле мы с одной из моих соседок по комнате попытались подстричь друг друга, чтобы сэкономить. Когда я закончила, Джулия выглядела совсем неплохо, но меня как будто подстригал подвыпивший Эдвард-Руки-Ножницы. Поэтому мне пришлось сходить к настоящему парикмахеру. Он предложил подровнять волосы, но я решила сделать короткую стрижку. Я носилась с этой идеей с тех пор, как увидела в кино Деми Мур в «Привидении».

Мужчина в кресле напротив положил книжку на столик и теперь с интересом прислушивается к нашей беседе.

– Может быть, вы хотите сесть рядом? – предлагает он. – Я могу перебраться на одно из свободных мест вон там.

– Да, это было бы чудесно! – восклицает Дэнни, прежде чем я успеваю ответить. – Большое спасибо.

Мужчина берет свою книгу. Согласно суперобложке, это «Дело о пеликанах» Джона Гришема, но я случайно увидела страницу. Оказалось, что он прячет под суперобложкой от триллера книгу «Мужчины – с Марса, женщины – с Венеры»[38], чтобы никто не знал, что именно он читает.

Значит, не я одна стараюсь выглядеть крутой. Может быть, однажды кто-нибудь изобретет устройство, которое не позволит никому узнать, что ты читаешь или слушаешь. И тогда можно будет не прикидываться крутой, а следовать велению сердца.

Дэнни садится на место, которое освободил мой попутчик.

– Ну и как ты? – спрашивает он. – Давненько не виделись.

Да, с тех самых пор, как я уехала в Эдинбург. Когда я приезжала домой навестить маму с папой, то ни разу не столкнулась с Дэнни. Можно было подумать, что он никогда не приезжает домой повидаться с родителями, но я знала, что это не так. Миссис Лукас упомянула об этом в разговоре с моей мамой, а мама рассказала мне, когда я небрежно осведомилась о Дэнни.

– Все хорошо, спасибо, – отвечаю я, глядя на Дэнни через столик. Однако я стараюсь не смотреть в его глаза, синева которых стала еще глубже с тех пор, как мы виделись в последний раз.

– В университете все хорошо? – осведомляется Дэнни.

– Да, очень хорошо. Я сейчас на последнем курсе: в Шотландии степень дают через четыре года.