Письма с «Маяка»

Саймон сделал мне предложение в одном из наших любимых ресторанов в Лондоне, причем очень романтично: он спрятал кольцо в десерте. Я действительно любила его – и знала на все сто процентов, что это так. Но что, если я приняла неправильное решение? И оно не направит меня на правильный путь? Тот, которым следуют сейчас Чарли и Дэнни?

Реми безмолвствует – как всегда, когда за ним наблюдают.

– Грейс?

Я слышу, как Саймон пошевелился в соседней комнате.

– Я вернусь позже, – говорю я Реми. – На всякий случай.

Когда мы сообщили моим родителям радостную новость, мама израсходовала весь домашний запас бумажных носовых платков. Она плакала, приговаривая, что уже перестала этого ждать. Затем папа с мамой стали настаивать на том, что нужно где-нибудь отпраздновать это событие.

– Я собиралась приготовить мое фирменное жаркое, – сказала мама с затуманенным взором, – но тут нужно нечто особенное. Боб, закажи столик в Холле!

– Удастся ли нам туда попасть в последнюю минуту? – засомневался папа.

– Непременно удастся, если ты напомнишь Морису, что он твой должник. Ведь это ты раздобыл для Хелен ту вазу Муркрофта, которую она хотела для их юбилея. – Мама многозначительно посмотрела на папу. – Морис – метрдотель в новом ресторане, – пояснила она нам.

– Новый ресторан в Сэндибридже? – спросила я. – Где же он?

– В Сэндибридж-Холле. Сегодня там не только устраивают такие мероприятия, как бал Дэнни. Это ресторан со своим шеф-поваром, имеющим награды! И мы сможем туда попасть, если твой отец снимет телефонную трубку!

Папа закатил глаза, но тем не менее поднялся с места. Мама следовала за ним по пятам.

Когда они удалились, Саймон сказал с улыбкой:

– Мне нравятся твои родители.

– Это потому что ты провел с ними всего пару часов! Посмотрим, скажешь ли ты то же самое после целого вечера в их компании!

Наше такси въезжает в ворота и следует по длинной подъездной аллее, посыпанной гравием. Сэндибридж выглядит невероятно красиво. На всех деревьях мерцают маленькие лампочки, придавая поместью сказочный вид.

Когда я была здесь последний раз, из окон вырывалось пламя, а стены были окутаны клубами дыма. Но сегодня вечером у Сэндибридж-Холла гораздо более приветливый вид. Мы останавливаемся перед мостом через ров.

Папа платит таксисту, а мы с мамой и Саймоном стоим, восхищаясь Холлом. Он искусно освещен, мягкое сияние усиливает красно-желтые тона кирпичной кладки и отражается в воде.

– Вот это сюрприз! – восклицает Саймон, благоговейно рассматривая здание. – Я не ожидал обнаружить такую жемчужину тюдоровской архитектуры здесь, в Сэндибридже.

– Да, Холл отличается от остальной части города, – говорю я. Интересно, сильно ли изменилось здание с тех пор, как я была здесь в последний раз? – Похоже, владельцы проделали большую работу. Мама, разве он не пустовал после пожара?

– Да. В течение нескольких лет дом был выставлен на продажу, пока его не купила компания, которой он принадлежит теперь. Чтобы исправить ущерб, причиненный пожаром, требовались такие затраты, что никто не хотел покупать здание.

– Оно великолепно, – говорит Саймон. – Этот чудесный ров делает его похожим на замок. Как приятно, Джанет, когда ров прямо у твоего порога!

– Да, Саймон, это чудесно, – соглашается мама. – Знаете, когда-то мы проводили здесь очистку дома, – с гордостью произносит она. – Не правда ли, Грейс?

– Мы проводили очистку сторожки, – уточняю я. – Разве весь антиквариат и произведения искусства из этого дома не сдали на хранение?

– Да, кажется, – бормочет мама, слегка покраснев. – А вот и твой папа! – с облегчением говорит она. – Теперь мы наконец можем войти.

Интерьер Сэндибридж-Холла полностью изменился. По-видимому, новый владелец реставрировал дом в соответствии с нынешним предназначением. Теперь здесь проводятся светские мероприятия. Стены, когда-то обшитые красивыми деревянными панелями, выкрашены эмульсионной краской цвета магнолии. Исчезли изысканные гипсовые украшения с потолков, их усеивают крошечные неоновые лампочки. Я смотрю вверх, вспоминая огромную хрустальную люстру.

– Что такое? – спрашивает Саймон.

– О, ничего – просто там висела красивая люстра. Интересно, что с ней случилось?

– Все, что не пострадало при пожаре, было сдано на хранение, – поясняет подошедший к нам метрдотель. – Пожалуйста, не беспокойтесь, мисс, ничего не было уничтожено, когда Холл превратили в ресторан.

– А как насчет панелей, когда-то висевших на этих стенах? – спрашиваю я, приближаясь к гладкой безликой стене, на которой висит репродукция картины Моне с изображением пруда с лилиями. – Что с ними случилось?

– Кажется, вы хорошо знаете Холл, мисс, – говорит метрдотель с деланой улыбкой. – Я полагаю, что панели по-прежнему здесь, под штукатуркой. К сожалению, некоторые из них почернели от дыма и выглядели не очень привлекательно. Но, как я уже сказал, при реставрации Холла не был уничтожен его изначальный облик. Нынешние владельцы прилагают большие усилия, чтобы сохранить прошлое здания, которое приобрели.

– О, это хорошо. – Однако мне не очень нравится новый облик Сэндибридж-Холла.