Читаем Письма, телеграммы, надписи 1907-1926 полностью

Из «Заветов» я тоже ушел после первой книжки.

А затем — сердечно желаю Вам всего доброго.


А. Пешков


Капри.

1 сентября 1912 г.

619

Д. Н. ОВСЯНИКО-КУЛИКОВСКОМУ

10 или 11 [23 или 24] сентября 1912, Капри.


Уважаемый Дмитрий Николаевич!


Не знаю, как озаглавить мне очерки, посланные Вам. Я имел дерзкое намерение дать общий заголовок «Русь. Впечатления проходящего», — но это будет, пожалуй, слишком громко.

Я намеренно говорю «проходящий», а не «прохожий»: мне кажется, что прохожий не оставляет по себе следов, тогда как проходящий — до некоторой степени лицо деятельное и не только почерпающее впечатления бытия, но и сознательно творящее нечто определенное.

Может быть, Вы согласитесь дать заголовок «Впечатления проходящего», — откинув слишком широкое и требовательное слово «Русь»?

Я затеял ряд очерков, подобных посланным, — мне хотелось бы очертить ими некоторые свойства русской психики и наиболее типичные настроения русских людей, как я понял их.

Мне хотелось бы точно знать: считаете ли Вы эти очерки удобными и ценными для Вашего журнала?

Будьте здоровы!

Весьма сожалею, что не знал о том, как близко и в какое время были Вы около Генуи, — в июне я тоже был — с месяц времени — между Генуею и Ниццей, в Аляссио.

Желаю всего доброго!


А. Пешков


Почтительно кланяюсь Константину Константиновичу.

620

В. И. АНУЧИНУ

19 сентября [2 октября] 1912, Капри.


Многоуважаемый Василий Иванович!


Реорганизуемый группой литераторов журнал «Современник» ставит себе главною целью разработку и освещение культурных запросов племен, входящих в состав империи, а также и запросов областей империи нашей.

Усердно прошу Вас сорганизовать товарищей-сибиряков, дабы они выработали статью на тему о культурных запросах, желаниях и чаяниях Сибири.

Думаю, что мне пояснять Вам ничего не надобно; прошу Вас вспомнить мое письмо, вызвавшее лестное для меня Ваше одобрение, и, если найдете нужным, прочитайте мой ответ на анкету «Украинской жизни» в сентябрьской книжке оного журнала.

Вы, конечно, сами прекрасно понимаете новизну и серьезность для русского общества тех вопросов, которые хотелось бы поднять, Вы поймете также и цензурные опасности, грозящие «Современнику» на избранном им пути.

Как идет дело «Сибирского сборника»?

Где Гребенщиков? Не можете ли переслать ему прилагаемую записку? Пожалуйста.

Если Вы знакомы с Иосифом Ивановым — спросите, нет ли у него каких-либо «сибирских» стихов? Если есть, пусть пришлет мне.

Желаю Вам всего доброго.


А. Пешков


1212—X—2. Капри.


А шуметь о задачах «Современника» не надо — дело себя покажет, и оно всегда важнее слов. Так что я буду просить Вас — держите задачу журнала среди своих близких и, по возможности, в секрете.


А. П.


19 сент. 2 окт. н. с. 1912 г.

Капри.

621

М. М. КОЦЮБИНСКОМУ

24 сентября 17 октября] 1912, Капри.


Дорогой Михаил Михайлович!


С января 913 года реформируется журнал «Современник».

Мне хотелось бы дать в этом журнале возможную свободу идеям федерализма и широкой областной самостоятельности. Вы знаете мои взгляды по этому поводу.

Обращаюсь к Вам с просьбою: нельзя ли к январской или февральской книжкам «Соврем.» дать статью на тему «Культурные запросы Украины»? Затем был бы очень нужен очерк по истории украинской литературы. Статьи должны быть педагогического характера и рассчитаны на внимание широких слоев публики. Помогайте, Михаил Михайлович!

Как провели Вы лето и каково Ваше здоровье? Здесь летом было очень интересно: съехалось множество публики русской, одних художников 17 человек! Среди них были весьма талантливые люди, написавшие прекрасные полотна.

Были и литераторы — Саша Черный, оказавшийся очень скромным, милым и умным человеком. Евгений Александрович Ляцкий, автор книги о Гончарове, издатель трагических писем Чернышевского, очень славный человек. И еще много разных людей, разно интересных.

Но лето было плохое: мутное какое-то, неясное и знойное.

Это не помешало нам жить, но все-таки мешало гулять.

Часто вспоминали Вас, а Вы за все лето ни одного письма!

Очень кланяюсь Вашей семье.

Будьте здоровы и помогите «Современнику». Рукописи посылайте на редакцию. Нет ли у Вас рассказа? Не укажете ли, что бы перевести с украинского?

Крепко жму руку.


А. Пешков


912,

X. 7,

Capri.


622

В. В. ВЕРЕСАЕВУ

25 сентября [8 октября] 1912, Капри.


Спасибо Вам, Викентий Викентьевич, за добрый отзыв о моих «сказках»; я очень рад, что книга нравится Вам и Вы находите ее своевременной. Мне бы очень хотелось внести в трудную, быстро утомляющую людей русскую жизнь немножко бодрости, я буду очень счастлив, если мне это удастся.

Пусть корректор рассыпает запятые, как того требуют законы грамматики, — я ничего не имею против, сам же очень плохо знаком с этими законами и знаки препинания ставлю по «интуиции».

Перейти на страницу:

Все книги серии М.Горький. Собрание сочинений в 30 томах

Биограф[ия]
Биограф[ия]

«Биограф[ия]» является продолжением «Изложения фактов и дум, от взаимодействия которых отсохли лучшие куски моего сердца». Написана, очевидно, вскоре после «Изложения».Отдельные эпизоды соответствуют событиям, описанным в повести «В людях».Трактовка событий и образов «Биограф[ии]» и «В людях» различная, так же как в «Изложении фактов и дум» и «Детстве».Начало рукописи до слов: «Следует возвращение в недра семейства моих хозяев» не связано непосредственно с «Изложением…» и носит характер обращения к корреспонденту, которому адресована вся рукопись, все воспоминания о годах жизни «в людях». Исходя из фактов биографии, следует предположить, что это обращение к О.Ю.Каминской, которая послужила прототипом героини позднейшего рассказа «О первой любви».Печатается впервые по рукописи, хранящейся в Архиве А.М.Горького.

Максим Горький

Биографии и Мемуары / Проза / Классическая проза / Русская классическая проза

Похожие книги

Былое и думы
Былое и думы

Писатель, мыслитель, революционер, ученый, публицист, основатель русского бесцензурного книгопечатания, родоначальник политической эмиграции в России Александр Иванович Герцен (Искандер) почти шестнадцать лет работал над своим главным произведением – автобиографическим романом «Былое и думы». Сам автор называл эту книгу исповедью, «по поводу которой собрались… там-сям остановленные мысли из дум». Но в действительности, Герцен, проявив художественное дарование, глубину мысли, тонкий психологический анализ, создал настоящую энциклопедию, отражающую быт, нравы, общественную, литературную и политическую жизнь России середины ХIХ века.Роман «Былое и думы» – зеркало жизни человека и общества, – признан шедевром мировой мемуарной литературы.В книгу вошли избранные главы из романа.

Александр Иванович Герцен , Владимир Львович Гопман

Биографии и Мемуары / Публицистика / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза
Дыхание грозы
Дыхание грозы

Иван Павлович Мележ — талантливый белорусский писатель Его книги, в частности роман "Минское направление", неоднократно издавались на русском языке. Писатель ярко отобразил в них подвиги советских людей в годы Великой Отечественной войны и трудовые послевоенные будни.Романы "Люди на болоте" и "Дыхание грозы" посвящены людям белорусской деревни 20 — 30-х годов. Это было время подготовки "великого перелома" решительного перехода трудового крестьянства к строительству новых, социалистических форм жизни Повествуя о судьбах жителей глухой полесской деревни Курени, писатель с большой реалистической силой рисует картины крестьянского труда, острую социальную борьбу того времени.Иван Мележ — художник слова, превосходно знающий жизнь и быт своего народа. Психологически тонко, поэтично, взволнованно, словно заново переживая и осмысливая недавнее прошлое, автор сумел на фоне больших исторических событий передать сложность человеческих отношений, напряженность духовной жизни героев.

Иван Павлович Мележ

Проза / Русская классическая проза / Советская классическая проза