Читаем Письма. Том I. 1828–1855 полностью

Завтрашний день надеемся выйти в море, и если Господу будет угодно, то в исходе сентября или в первых октября будем на месте.

Долго, очень долго еще не буду иметь я удовольствия и утешения получить от Вас письма, т. е. не ранее сентября будущего 1842 года; точно так и Вы теперь не получите от меня ранее того же времени.

Благодать Господа нашего Иисуса Христа да будет с Вами и со всею домашнею Вашею церковью! Сего искренно желает и о сем по силе молит Вашего Превосходительства, Милостивого Государя, покорнейший слуга

Иннокентий, Е. Камчатский.

Августа 17 дня 1841 г. Охотск.

Письмо 26

Ваше Превосходительство, Милостивый Государь, Авраам Сергеевич.

Письмо это я пишу Вам из Америки первое; но я уверен, что Вы получите его вторым. Старый знакомый Ваш и мой искренний приятель, А. Г. Ротчев, выезжает ныне из Америки, и я не мог не написать Вам хотя что-нибудь. Искреннейшую свидетельствую Вам мою благодарность за Ваше внимание и расположение ко мне. Никогда не забуду Вас и Вашей почтеннейшей супруги.

Я, слава Богу, здоров. 9-го апреля возвратился я из похода и на днях опять собираюсь в поход в Камчатку.

Если будете писать в Москву, прошу написать и от меня искреннейший поклон.

Желаю Вам всякого благополучия и спасения души. Ваш покорнейший слуга

Иннокентий, Епископ Камчатский.

26 Апреля 1842 г.

Письмо 27

Преосвященнейший Владыко, Милостивейший Архипастырь[46].

Христос посреди нас. От полноты сердца моего приветствую Вас из-за тридевяти земель из тридесятого царства. Далеко-далеко я от Вас телом, но мыслю моею я часто бываю в Вашем святом Киеве, и с любовью и благодарностью вспоминаю минуты, проведенный мною с Вами. Вы извините меня, что я начинаю письмо мое первостоятельски; это оттого, что я не имел чести поздравлять Вас с возведением в новый сан, в который и я грешный и недостойный возведен сверх всякого чаяния. О! прошу и молю Вас так, как молить нищий богача щедрого, молитесь о мне, да не будет мое зде пребывание вотще или тще. Вот уже седьмой месяц, как я в Америке на месте своего пребывания: но еще ничего не сделано. Правда, благодаря Господу, кое-чему положено начало и притом не моими руками. В Америку я прибыл 26 сентября 1841 года. Выехал из Питера 10 января этого же года, вот сколько времени я ехал! Впрочем из этого надобно исключить прожитие в разных местах. Именно: в Москве 18 дней, в Иркутске 60, в Якутске 14, в Охотске 42, а всего 134. Затем остается 125 дней, в которые я был в пути, и надобно сказать, что путешествие мое, особливо до Охотска и оттуда до Америки, было самое счастливое, т. е. 66 дней, а при обстоятельствах не благоприятных может быть даже более 100 дней.

Весною был я в Кадьяке — осматривал тамошнюю церковь, ближайшую к нам (1000 верст), приход коей простирается до 2000 верст.

На днях собираюсь опять в поход сначала по островам, а потом в Камчатку, а в марте надобно быть в Охотске, где, я уверен, получу в числе многих посланий и от Вас, ибо я уверен, что Вы не забудете по любви Вашей ко всем.

Нужды мои, или что я говорю, нужды церквей здешних неисчислимы; везде надобны деньги, а их нет, и оттого я, как бы ни желал, никак не могу подписаться на Воскресный чтения. Ах, если бы гг. издатели пожертвовали в пользу здешних новопросвещающихся и жаждущих спасительного слова, хотя бы экземплярами 2. Это для них ничего.

Знакомым моим в Киеве прошу Вас покорнейше засвидетельствовать мое искреннее почтение: отцу архимандриту Евсевию, отцу протоиерею, отцу типографу. О! я с любовью вспоминаю их…

Поручая себя молитвам Вашим, честь имею быть Вашего Преосвященства, Милостивейшего Архипастыря, покорнейшим слугою

Иннокентий, Е. Камчатский.

Новоархангельск. Апреля 29 дня, 1842 г.

Письмо 28

Милостивая Государыня Анастасия Васильевна[47].

Да наградит Вас Господь Бог за Вашу любовь ко мне! Вы принимали и любите меня, как ученика, Апостола Иисуса Христа, и да воздаст Вам Господь сугубо мзду Апостольскую.

Да утешит и да укрепит Вас Господь Бог в печали Вашей! Блаженны плачущие с верою и преданностью к Богу, ибо они непременно утешатся, еще даже в сей жизни, и да даст Вам Господь веры и преданности. Лучше этого я не могу желать Вам ничего, и о сем более я молюсь Господу.

Прощайте Господь с Вами! Ваш вседоброжелательный слуга.

Иннокентий, Е. Камчатский.

29 Апреля 1842 г.

Письмо 29

Ваше Превосходительство, Милостивый Государь, Авраам Сергеевич!

Наконец, слава Богу, я в Америке, и уже седьмой месяц. Путешествие мое, начавшееся 10 января 1841, кончилось 26 сентября. 124 дня продолжался путь наш, исключая остановок на месте. Но как ни продолжителен и ни труден быль путь мой, я и все сущие со мною во все время были здоровы. Господь видимо хранил нас: не случилось с нами никакого не только несчастия, но даже, можно сказать, мы не видели никакой неприятности.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.
Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.

П. А. Флоренского часто называют «русский Леонардо да Винчи». Трудно перечислить все отрасли деятельности, в развитие которых он внес свой вклад. Это математика, физика, философия, богословие, биология, геология, иконография, электроника, эстетика, археология, этнография, филология, агиография, музейное дело, не считая поэзии и прозы. Более того, Флоренский сделал многое, чтобы на основе постижения этих наук выработать всеобщее мировоззрение. В этой области он сделал такие открытия и получил такие результаты, важность которых была оценена только недавно (например, в кибернетике, семиотике, физике античастиц). Он сам писал, что его труды будут востребованы не ранее, чем через 50 лет.Письма-послания — один из древнейших жанров литературы. Из писем, найденных при раскопках древних государств, мы узнаем об ушедших цивилизациях и ее людях, послания апостолов составляют часть Священного писания. Письма к семье из лагерей 1933–1937 гг. можно рассматривать как последний этап творчества священника Павла Флоренского. В них он передает накопленное знание своим детям, а через них — всем людям, и главное направление их мысли — род, семья как носитель вечности, как главная единица человеческого общества. В этих посланиях средоточием всех переживаний становится семья, а точнее, триединство личности, семьи и рода. Личности оформленной, неповторимой, но в то же время тысячами нитей связанной со своим родом, а через него — с Вечностью, ибо «прошлое не прошло». В семье род обретает равновесие оформленных личностей, неслиянных и нераздельных, в семье происходит передача опыта рода от родителей к детям, дабы те «не выпали из пазов времени». Письма 1933–1937 гг. образуют цельное произведение, которое можно назвать генодицея — оправдание рода, семьи. Противостоять хаосу можно лишь утверждением личности, вбирающей в себя опыт своего рода, внимающей ему, и в этом важнейшее звено — получение опыта от родителей детьми.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Павел Александрович Флоренский

Эпистолярная проза