Письма. Том I. 1828–1855

Вы удивитесь, что я пишу Вам такое коротенькое письмо, но это отнюдь не потому, чтобы я забыл Вас. О, скорее забуду себя, чем Вашу любовь ко мне! Но это потому, что во-первых, я не имею времени; во-вторых, я не имею еще и предметов таких, о которых можно бы было писать к Вам. Как ни желаю я, но еще мы ничего почти не сделали для славы Божией; правда, положено начало некоторое, но это только начало. Слава Богу! я в Америке, и уже 7 месяцев. Путешествие наше было очень счастливое. Весною я плавал в Кадьяк, и на днях опять собираюсь в путешествие. Вы, вероятно, читали мою книжечку о Кадьякской церкви. И я теперь порадую Вас, что Кадьякская церковь теперь совсем не то. Слух о прибытии моем в Америку, благочестие и усердие тамошнего священника и тамошнего начальника весьма много подействовали на Кадьякцев, из коих прежде едва-ли и сотый бывал когда либо в церкви, — а теперь церковь всегда полна, и некоторые из них показывают умилительные знаки благочестия и покаяния. Проповедь наша и на Колош, соседей наших, благодарение Богу! начинаете действовать, и человек до 80 просят уже о крещении. Но все в руках Господних. Прощайте! Да наградить Вас Господь Бог за ту любовь, которую Вы оказывали мне, как проповеднику, и да воздаст Он Вам сугубую награду, уготованную проповедникам. Графине Анне Сергеевне мое искреннейшее почтете и уважение, да не ослабеете она на своем благом пути! Ах, как я ее люблю за то, что она воспитываете сына своего по-христиански. Укрепи ее Господь! Благодать Господня да будете с Вами и со всеми Вашими родными. Ваш покорнейший слуга

Иннокентий, Епископ Камчатский.

Новоархангельск. Апреля 29 дня. 1842 г.

Письмо 32

Высокопреосвященнейший Владыко, Милостивейший Архипастырь и Отец[49].

Наконец, слава Господу Богу! Я, милостью Его, заступлением Пресвятою Девы и молитвами Святых и Вашими, в Америке! Теперь расскажу Вам о путешествии и прибытии нашем в Америку и проч. 20 августа 1841 года, — в один из самых лучших дней. — мы вышли из устья реки Охоты, на бригге Охотск, при самых благоприятных обстоятельствах и направили путь наш к одному из островов Курильского Отдела — Симусиру. 2 сентября подходили к острову Симусиру, и я посылал священника на берег, для назидания живущих там Русских и Алеутов (природных жителей на сем острову нет, они все на Шумшу — втором острове) и исправления треб. Того же дня, вечером, мы оставили остров и пошли прямо в Ситху. Почти 20 дней сряду были самые благоприятные ветры, при ясной и теплой погоде, и корабль наш так быстро шел, что 21 сентября мы были от Ситхи только в 750 верстах, проплыв от Охотска до 6250 верст; погода так была хороша, что мы каждый праздник отправляли богослужение не в каюте, как обыкновенно бывает, но всегда на палубе. Вы можете вообразить, какое это было чудное зрелище: корабль, среди необозримого океана, под парусами идет полным ходом, спокойно; на палубе — народ, и отправляется богослужение! О, это единственная в своем роде картина! 25 сентября, в день Преподобного Сергия, около 4 часов вечера (а по-московски около 4 часов утра), молитвами Его и Вашими, мы увидели гору Эчком, находящуюся близ Новоархангельска; а на завтра, 26 сентября, в день возлюбленного ученика Христова, которому Церковь молится о разогнании належащей тьмы языков, мы вошли в гавань Ситхи и в 10 часов положили якорь. 27 сентября, в субботу, сошел я на берег, где встречен был главным правителем, всеми чиновниками и всеми православными[50]. В малом облачении, я пошел в церковь, где приветствовал свою новую паству краткою речью, отправлял благодарственный молебен Господу Богу. 28 сентября отправлял я божественную литургию в первый раз. Церковь в Новоархангельске, — которая впрочем приходить в ветхость, и чрез 4–5 лет непременно будет нужна новая, — я нашел в весьма хорошем состояние и, сверх ожидания моего, так украшенною, как бы в самом деле ожидали прибытия архиерея. И вое это должно отнести к усердию г. главного правителя Этолина, который в числе первых своих распоряжений, по прибытии в колонии, поставил исправление церкви.