Письма в пустоту

— Господи спаси! — промычал парень, — Прекрати так смотреть! Мне страшно… Что ты за существо???

— Зачем ты? — тихим хрипом вырвалось изо рта Альентеса, — Для чего ты так со мной? Почему?

Данте заорал и с силой зажал уши, мотая головой из стороны в сторону.

В ту же секунду дверь распахнулась, и в комнату ворвался растрепанный Джордж.

Не обращая внимания на скулящего в углу монаха, он кинулся к Альентесу.

— Mother fuck! — в сердцах проревел Гленорван, освобождая руки и ноги парня от кандалов, — Этого не должно было случиться!!!!

Альентес вымученно улыбнулся, и устало закрыл глаза, он радовался окончанию пытки.

— Теперь я с тобой, — ласково проговорил Джордж, дотрагиваясь дрожащей рукой до лба парня. Он смотрел на его увечья и никак не мог поверить своим глазам, даже губу закусил.

Но надо было действовать, и Гленорван принялся аккуратно оттирать тело парня от крови. Некоторые раны он обработал имеющимися под рукой экзекуторов средствами, на другие увечья Джордж предпочел даже не смотреть. Все равно залечить их он не мог.

Неожиданно громко послышалось поскуливание Данте, американец поднял глаза на монаха.

— А ты что здесь делаешь? — строго спросил он.

— Я Данте… Данте, — пролепетал парень.

— А… Так это твоя работа?

— Нет, клянусь!

— Как ты сюда попал? Кто тебя пустил, когда в Акведуке теперь наивысший уровень боеготовности?

— Итон… Итон отдал Альентеса мне…

— Буденброк!? Тварь! — проревел американец, в сердцах швыряя на пол кусок окровавленной сутаны.

Он приподнял размякшего Альентеса и прислонил к себе, прижимая к груди. Взяв со столика препараты, американец принялся поочередно вкалывать монаху спасительные эссенции.

— Почему ты его спасаешь? — опасливо пискнул Данте из своего угла.

— Не твоего ума дело, мразь, — грубо осадил парня Джордж, — Ты лучше объясни, почему у тебя перчатки на руках?

Данте испуганно покосился на руки и вздрогнул.

— Говоришь, не трогал? — сурово прорычал Гленорван.

— Я…я один маленький разик… Это не считается…

— Не считается?! Ты жалкое отродье обезьяны, ты про человека живого говоришь! Да как у тебя только рука поднялась? Отброс… Ты же не человек.

— Гленорван! — исступленно заорал Данте, вскакивая на ноги, — Ну почему даже ты его защищаешь!!!?? Почему? Он мусор, он ничтожество! Почему все только и говорили об Альентесе. А как же Данте, почему я всем по боку? Я тоже живой человек. Поэтому я отомстил гниде за свою боль, я заслужил сатисфакции. Ясно!? Я своими руками строю свое счастье, я уничтожу его…

— Да заткнись ты уже, — рявкнул Джордж, прервав тираду парня выстрелом.

Его кольт зашумел дымом. Альентес болезненно вздрогнул.

Из воронки, появившейся между глаз, потянулась тонкая струя крови, и Данте кашлянув багрянцем, стал тихо оседать на землю. Его глаза так и остались удивленно пораженными.

— Альентес, — тихо прошептал на ухо парню Джордж, — Сейчас тебе станет лучше, не бойся. Эта сыворотка, разработанная в братстве, мы ее уперли в свое время. Она чудо. Она реанимирует людей даже со смертельными ранениями, после нее они могут беззаботно бегать. Жаль, что эффект длится всего два часа… Но я успею довезти тебя до больницы, этого времени мне хватит с лихвой.

— Джордж, — тихо позвал американца Альентес, приоткрывая свои глаза, — Прошу…

— Чего, Чио-Чио? — с напускной веселостью отозвался Джордж, но его голубые глаза предательски дрожали от боли, выдавая истинный настрой хозяина, — Сегодня все что захочешь…

— Убей меня, Джордж… Я больше не могу… Прошу убей. Я сам бы давно, но иначе все повториться. Я не вынесу. Реинкарнация… не хочу. Убей меня, убей! Я больше не вынесу…

— От лекарства ты слишком болтлив! — Гленорван ласково погладил монаха по голове.

— Я умоляю…

— Убить, — протянул Джордж, — Я не смогу тебя убить, Аль, даже, если очень сильно захочу. Я не могу тебя убить, ты ведь мой святой.

Альентес тихо застонал.

Гленорван еще крепче прижал его к себе. Он ждал, когда сыворотка начнет действовать.

— Ну почему все так, — неожиданно проговорил американец, потирась подбородком о макушку монаха, — Такой жестокий мир. К этому мальчику жизнь была так несправедлива. Почему же позволили это высшие силы? Oh my God! Наши игры, наша безумная конкуренция, она выстроена на страданиях таких мальчишек… Не может быть. Как я оставался слепым так долго… Игры, деньги, превосходство, разве они стоят таких страданий, — Гленорван зажмурил глаза, — Альентес, ты мученик. Ты живое напоминание о моих грехах. Ты иллюстрация ко всей жестокости мира. Мира, который построили мы, Акведук и Розы. Мы наполнили его отвратительными вещами и продолжаем делать это, не замечая ничего вокруг себя… Ты явился показать мне все несовершенство звериной натуры людей? Ты мой кровавый мученик… Я буду молиться только тебе, Альентес…

— Мне… хочется… — проговорил парень.

— Чего? — встрепенулся Джордж.

— Отведи меня к Диего, я хочу на него посмотреть…

— Хочешь к Диего?

— А? Разве?

— Ты только что сам так сказал…

— Я так сказал?

— Да.

— Правда?

— Не думай ни о чем, — Джордж поцеловал Альентеса в лоб, — Надо же, ты до сих пор не понял себя…