Письма в пустоту

Оба, не сговариваясь, они ринулись вперед, подставляя свои жизни под пули бушующего боя.

Тем временем навстречу американцу и его спутнику двигались отборные отряды монахов, возглавляемых братом Фабрицио. Самым яростным бойцом, которым выделялся неистовостью и бесстрашием, без сомнения являлся Диего, разящий противников пулями, как огненным мечом без сомнений и колебаний. Когда у него кончились патроны, он не думая, отбросил пистолет и, подняв копье убитого сотоварища, продолжил стремительное наступление. Его ярость внушала всесилие.

— Впереди центральная аудитория! — проревел Фабрицио, подавая знаки собратьям, — Огромная площадь, два яруса балконов, шесть входов. Ученные проводят там всякие демонстративные эксперименты.

— Напоминает Колизей, — брякнул какой-то монах.

— И что? — гневно отозвался Диего.

— А то! Обходя другие ловушки Акведука, мы вышли прямо на этот зал, — как можно спокойнее разъяснил Фабрицио, хорошо понимающий чувства парня и сопереживающий ему, — Наверняка аудиторию уже заминировали. Но нам никак ее не обойти!

— Но мы же не отступим? — в разговор включился Рауль, занимающийся помощью раненным братьям.

— Уже нет! Это война! Пока не исчезнет последний боец Акведука, мы не уйдем, — твердо заявил Фабрицио.

В ту же секунду на монахов обрушилась новая порция выстрелов, и лавина пуль накрыла их с головой. Монахи отчаянно принялись отстреливаться. Только решительный Диего, игнорируя шквал свинца, ринулся вперед, громя все на своем пути. Воодушевленные смелостью сотоварища монахи тоже бросились в атаку, держа над головами свои смертоносные оружия.

Акведук и розенкрейцеры схлестнулись в рукопашной, медленно отступая к дверям монументального конференц-зала. Черные сутаны монахов и разноцветная повседневная одежда бойцов Акведука смешались между собой, напоминая круговорот бабочек и мух в порывах беснующегося ветра. Огненное зарево и густой дым лишь придавали сцене большей величественности, перенося людей на просторы адского царства.

Гленорван метко выстрелил, и монах упал ему под ноги. Американец находился в центре огромного помещения, в котором бушевал бой, не знающий ни пощады, ни снисхождения. В каждом ряду, на каждом метре земли кипело сражение, составляющее битву. Монахи, бойцы организации, всполохи от выстрелов и блеск металла — все перемешалось.

Джордж помотал головой, приходя в себя. Уши постоянно закладывало от взрывов и канонад. Где-то под потолком, на самой верхотуре балконов носился Альентес, царапая ломом пол. Он являл собой необузданную силу, вихрем проносящуюся сквозь жизни людей и забирающую их. Его лом не ведал снисхождения, разя и монахов и акведукцев, в общем, любого, кто был готов помешать им с Джорджем двигаться дальше.

— Лети мой воинственный ангел, — проговорил Гленорван, восхищенно наблюдая за необузданным движением черного силуэта Альентеса.

— Эй ты! — неожиданно американца окликнул чей-то яростный голос.

Джордж опустил глаза и осмотрелся. Напортив стоял абсолютно седой парень и недобро смотрел на него. Около двери, через которую вошел монах, сгрудились мертвые тела товарищей по организации. Монах был весь в крови, естественно чужой, и он держал небольшое копье в руках, казалось бы, насквозь омытое багрянцем.

Гленорван присвистнул, сразу поняв, кто перед ним.

— Тебя не остановить, — с иронией заметил он.

— Мне есть ради чего двигаться вперед! — яростно гаркнул парень.

— Диего, я так понимаю? Знакомы заочно, вот мы и встретились, — Джордж ухмыльнулся.

— Да, Гленорван, встретились. Я тебе отомщу!

— Смотрю, ты прическу поменял, — Джордж не обратил внимания на ревностный пассаж парня, — А что? Тебе идет! Старит, правда…

— Я никогда тебе не прощу боли Альентеса! — процедил сквозь зубы Диего.

— Я тоже… и что? Что нам теперь делать? Он, — Гленорван указал пальцем на сражающегося Альентеса, — Заслуживает самого лучшего. Думаешь, в своем сранном братстве ты ему обеспечишь должную жизнь?

— Что здесь делает Аль? — Диего не сводил глаз с возлюбленного.

— Я вытащил его из каземат экзекуторов. Но не смотри на его бойкость, я даже не знаю, выживет ли он со своими ранами… Я накачал его восстанавливающей сывороткой.

— Скотина! — рявкнул Диего, — Что ты задумал?

— Ничего, просто спасаю Альентеса от вас, — спокойно ответил Джордж.

— Как же! Это ты довел его до такого состояния! Это из-за тебя ему теперь так больно!!! И ты его еще заставляешь биться за себя! Ненавижу!

Гленоран, не переставая высокомерно усмехаться, взглянул в полные слез глаза Диего, и проговорил ровным тоном:

— Сражаться — выбор самого Альентеса. А вот до такого состояние его довело ваше братство, наша тупая верхушка власти и еще Данте добавил…

— Данте!!! — проревел Диего.

— Да, он был предателем. Думаю, ты и не знал, но не удивительно, ты ведь не особо обращал на него внимания… А зря, он был твоим преданным сталкером. Хотя это все в прошлом, я пристрелил мерзавца.