«Письма Высоцкого» и другие репортажи на радио «Свобода»

Как слабый свет свечи
в сгустившейся ночи,
ребенка взгляд невинный.
Как давит эта ночь,
как трудно превозмочь
ее напор лавинный.
Погрязшая во лжи,
как в сделках — торгаши,
калеча детям души,
она тиха, как стон,
за скрытностью окон
не слышимый снаружи.
Бесчестья вязкий мрак
ужасен, как бардак.
И как невыносимо
однажды осознать,
что надо выпускать
в такую темень сына.
Вот главная из дум,
что жжет отцовский ум
тревогою глубинной,
когда молчит в ночи,
как слабый свет свечи,
ребенка взгляд невинный.
Найдет ли он в отце
(как тот в его лице)
опору в век кромешный —
единственный просвет,
чтоб жизнь ввести в сюжет
уже небезутешный?
Но иногда отца,
трудягу-мудреца,
так мрак берет за глотку,
что он, впадая в бред,
взгляд сына, словно свет,
теряя,
глушит водку.
И этим сам себя,
спасая и губя,
он гонит в край пустынный,
где не взойдет в ночи,
как слабый свет свечи,
ребенка взгляд невинный.

1988

Репортаж десятый. ПИСАТЕЛИ И ПОЛИТИКА

(Размышления во время XXVIII съезда КПСС)

Побывавший недавно в нашей стране писатель Владимир Максимов на встрече со студентами МГУ высказал мысль, которая при всей своей простоте объясняет очень многое из происходящего сегодня в нашем обществе. А сказал он всего-навсего, что на Западе давным-давно знают и о чем нашему широкому читателю становится известно только сегодня. Конечно, немало и тех, кому был доступен «тамиздат» или кого желание докопаться до основ побуждало и в наших зашторенных условиях находить правдивую информацию. Такие (к ним отношу и себя), читая на страницах сегодняшней отечественной печати, скажем, очерки философа Александра Ципко «Почему заблудился призрак?», или очерки Бориса Васильева «Любить Россию в непогоду» и ответ на них в журнале «Даугава», иди слушая острые выступления народных депутатов России, наверное, удовлетворенно вздыхая, восклицают: «Ну, наконец-то!» И закрадывается робкая радужная надежда, что вот теперь-то уж люди прочтут, услышат, поймут, что с ними произошло, поймут, как долго и беззастенчиво их оболванивали, и не захотят больше такого. Нас ведь и сейчас пусть не так бездарно, как раньше, но все-таки обманывают.

Но вот парадокс. Многие не хотят остановить столь любезную для их мозгов процедуру, явно не представляя, как жить без нее. Им все едино, что зубы перед сном почистить, что в дни особых торжеств венок возложить тому, кто «и теперь живее всех живых». Казалось бы, отреклись от него, а веночки не переводятся.

Кто-то скажет: «Как это отреклись? Ничего подобного. Его ученье хотя и не всегда верно, но все равно “живее всех живых…”»

Но как же не отреклись, когда мы провозглашаем примат общечеловеческих ценностей над классовыми? А у нашего основоположника все было наоборот. Поэтому он и произвел переворот (простите за невольную рифму «наоборот — переворот»), будучи убежден, что пролетариат — могильщик буржуазии. А теперь, семьдесят с лишним лет спустя, мы говорим совершенно противоположное… Вот и от плакатов многих, видимо, придется отказаться, например от такого: «Великий Октябрь». Эпитет тут явно не тот, так как (процитирую из упомянутых очерков Александра Ципко) «Октябрь по своей социальной сути был контрреволюцией, он был направлен против тех свобод личности, которые принес России Февраль». Ну а что принес Октябрь — известно теперь многим. Но по-прежнему для этих многих он «великий»… А может быть, это тот самый случай, когда, как точно подметил автор первой поэмы о Ленине, говорят одно, а подразумевают другое?..

Господи, сколько же лет в нашей стране занимаются этим дву-смыслием? Результат революционной работы большевиков по созданию нового человека — хомо советикус, — еще предстоит проанализировать и осознать. Но некоторые предварительные итоги подвести уже можно.