Письма живого усопшего

Письмо 33 Соломенные венцы

29 апреля 1915 г.

В своём стремлении сдерживать плохую карму Германии я вовсе не пытаюсь нарушить Закон справедливости, Закон причины и следствия. Наоборот.

Ваше понимание Закона кармы должно быть весьма поверхностным, если вы так и не поняли, что время — это тоже один из факторов. Многие вполне платежеспособные фирмы в одночасье разорились бы, если бы все их вкладчики вдруг одновременно потребовали свои деньги обратно. Плохая карма Германии — это её моральная и финансовая задолженность. Дайте же ей немного времени, чтобы успеть приспособиться к абсолютно новому образу мышления.

На днях я случайно услышал, как вы обсуждали со своим другом[30] гипотезу о том, что воспринятый Германией неверный лозунг «Deutschland uber Alles», будучи беспрестанно повторяемым, смог заслонить собой реальные факты и что человеческая раса, возможно, восходит сейчас к эре разума, когда достаточно мощная концепция, пусть даже ложная, будет способна изменять факты, подстраивая их под себя.

Поживём — увидим.

Мысль о том, что Германия и немцы — превыше всего остального мира, настолько глубоко укоренилась в умах этой расы, что вытравить её оттуда будет очень непросто.

Как вы сами заметили, истории известна и другая раса, объявившая себя «избранной» Богом и за это самонадеянное утверждение рассеянная по земле, ставшая бездомным народом, да и единым ли народом вообще?

Попытка создать что-либо, говоря об этом как об уже существующем, сама по себе не нова. Утверждение и отрицание используются, и весьма успешно, современной школой мыслителей, полностью игнорирующих существующие в природе факты.

Теперь, отрицая и игнорируя природные факты, мы можем либо ослабить на определённое время и в определённой степени воздействие природы на нас самих, либо наоборот, потерпев неудачу на этом поприще, стать в большей степени, чем когда бы то ни было, игрушками в руках природы в силу одного только сознания собственного провала.

Целитель от христианской науки, не справившийся с лечением и честно признавшийся в этом, может либо продолжать настаивать на своих способностях, несмотря на свой явный провал, либо окончательно потерять уверенность в себе и в утверждениях своей науки, либо он может пересмотреть в свете фактов и то и другое и заняться подлинным изучением тайн природы и разума.

Германия может избрать любой из этих трёх путей, после того как убедится в истинности древнего изречения мудрейшего из людей о том, что взявший меч от меча и погибнет.

Пытались ли вы когда-нибудь убедить немца в чем-то, что он считает неверным? Вижу, что пытались. И что, смогли ваши аргументы доказать ему, что он тоже может ошибаться? Боюсь, что нет.

Сейчас Германия и в самом деле превратила себя в великую нацию, просто постоянно постулируя своё величие и превосходство во всех отношениях. Но её ошибка состоит в том, что она попыталась доказать это на практике. Пытаясь доказать какой-либо тезис, вы тем самым молчаливо признаёте, что утверждение, противоположное вашему, также имеет под собой какую-то почву, и если вы не в силах подтвердить свою собственную точку зрения, вы признаёте себя побеждённым, если, конечно, вы не немец. Немец, даже если убедить его против его воли, продолжает оставаться при своём мнении.

Если факты не подтверждают его собственных взглядов, значит, эти факты — ложные. Но теперь факты — истинны, и Германия действительно во всех отношениях не превосходит все прочие нации на земле. Конечно, она может выставить больше орудий и больше солдат, чем, скажем, два или три каких-нибудь других государства, это — факт, который мы с готовностью признаём; но превосходство в количестве орудий и солдат — это всего лишь превосходство в орудиях и солдатах. Его не назовёшь превосходством во всех отношениях.

Германия высказывалась в том отношении, что правда есть сила. Что ж, пусть попробует доказать свою силу, а уж потом мы побеседуем о том, сколько же в силе правоты.

За несколько лет до того как я покинул Землю, я был сильнее подавляющего большинства своих знакомых, но если бы на этом основании я решил отправить их всех в нокаут и поснимать с них часы, то потом вся моя сила была бы нужна мне только для того, чтобы перемещать своё шестифутовое тело из угла в угол в пространстве тюремной камеры. Часы бы я снял, но сохранить их при себе всё равно бы не смог, потому что моя индивидуальная сила в конечном счёте оказалась бы сломленной силой того общества, в котором я жил. Точно так же и с Германией.

Большинство людей считают себя выше своих друзей и знакомых и втайне досадуют на то, что их друзья и знакомые этого не признают. Но даже будучи уверенными в своём предполагаемом превосходстве, они, как правило, не пытаются утвердить своё превосходство ударом в подбородок.

И если я сам начну считать себя выше всех людей и всех ангелов, то на самом деле при этом ни в чём их не превзойду, разве что выявлю своё дурацкое самомнение.