Письмена нового времени

Может, стоит стать ненадолго детьми и заново поучиться на классике и сказках, прочувствовать их секрет вечной свежести и моложавости? Посмотрим на мир современности со стороны, получим возможность его проанализировать и не станем слепо нестись в его часто бессмысленном потоке. И, быть может, тогда у нас что-то получится.

В свое время Эрих Фромм в работе «Революция надежды» предсказывал: «…не видят того, что 2000 год может стать не временем исполнений и не счастливой кульминацией борьбы человека за свободу и счастье, а началом периода, в котором человек перестанет быть человеком и превратится в бездумную и бесчувственную машину». Эту опасность мы видим сейчас, она как никогда реальна. Однако осуществлению фантазии «человек-машина» в духе Ламерти воспрепятствует воображение, незашоренность ума, свобода собственных суждений и поступков при их неизменной нравственной основе, что, по сути, и воспитывается через общение с книгой.

КОД УЛИЦКОЙ

Отыграли сиплые трубы Дэна Брауна, волна ажиотажа вокруг него пошла на убыль. Имя стало нарицательным и постепенно забывается с чем оно связано. Однако дело его живет и теплится, зароненное семя проросло и соблазняет новых адептов в свои ряды, флибустьеров, алчущих до легкой поживы.

Новая история, новый самый правильный взгляд, новая вера, лишенная церковной шелухи — таковы сейчас рекламные растяжки. Крайне заманчиво стать провозвестником чего-то нового, ранее невиданного.

Книга модного автора Людмилы Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик» изначально запрограммирована на успех, вошла в шорт-листы авторитетнейших литпремий, содрогнулась уже Большая книга. Тиражи также впечатляют, говорят о сотнях тысяч, а также зарубежных изданиях. Но как бы там ни было успех книги локален, он достаточно относителен. Она не стала событием культурной жизни, не взорвала литературный фон, общественность, потому как была слишком предсказуема. Текст, как отмечают многие рецензенты, — лоскутное одеяло, причем слишком явно пошитое суровыми нитками. Главный герой вызывающе нечеток, фантомен, не более как тень, поэтому приписать ему можно практически какие угодно качества, к примеру, наградить его званием «праведника». Достоверно можно говорить только о том, что он проповедует, какие мысли высказывает. Об этом и попытаемся сказать несколько слов

Улицкая работает на благодатной, обильно удобренной в последнее время почве. Она не замыкается только лишь на богословских вопросах, они для нее лишь часть общей историософской, мировоззренческой картины, которая сейчас активно и чрезвычайно настырно навязывается обществу. Организуется целое смысловое поле подмен и ревизий, в ряду которых наиболее показательным является понятие «холокоста». Когда многонациональная трагедия, вызванная зверствами фашистов в годы Второй мировой войны, монополизируется, подменяется локальной драмой одной отдельно взятой нации. Это уже принципиально новая интерпретация истории, внешне малоотличимая, но совершенно иная по сути.

Книга Улицкой вовсе не частный случай, она не удивляет каким то откровением. Это всего лишь ветхое тряпье, которое вытащили на свет из дальнего чулана, отряхнули, подштопали после чего выдали за особую реликвию.

Еще в I веке от Р.Х. развивалось учение, последователей которой позднее назвали «иудействующими». Это была одна из попыток соединения иудаизма с христианством. По одному из направлений этого учения Христос называется пророком, деятельность которого состояла не в открытии новой радикально иной, революционной веры, а в разъяснении Моисеева закона. В XV в Русь из Литвы была занесена ересь «жидовствующих». Здесь также было отметено то, что принципиально не вязалось и было категорически чуждо иудаизму: догмат о Троице, Божественная природа Христа и соответственно искупление. Отрицалось значение святоотеческого наследия, церковные таинства и обрядность. Это учение на отечественной почве стало развиваться в Новгороде, к нему примкнули наиболее образованные новгородцы.

Сейчас подобные воззрения еще и связаны с такими понятиями как космополитизм и экуменизм, который, в частности, стремится на основе существующих вероисповеданий создать универсальную «общую религию». Основная опасность такого подхода духовной глобализации состоит в том, что происходит размывание христианского учения, которое попросту лишается смысла. В тоже время многие посылы того же экуменизма кажутся заманчивыми для людей малопросвещенных в вопросах веры, чем собственно с лихвой и пользуются новоиспеченные учителя, предлагая различные формы имитаций.