Письмо

– Да, помню. Тогда как раз объявили войну. Он все донимал мою дочь. Я говорил ему: оставь ее в покое, сматывай удочки, но он и слушать не хотел, все пытался с ней связаться. Мне пришлось держать их порознь. Он был ей не пара, но она этого не понимала. Мне удалось прекратить их свидания, тогда он взял и накатал ей письмо. Я как раз к нему шел – хотел убедиться, что он больше не будет докучать Крисси, а он тут как тут – идет на почту. Только благодаря счастливой случайности мне удалось его перехватить. Я предложил передать письмо, и он согласился. Но он мне не доверял, сказал, зайдет утром проверить, что Крисси его получила. Никак не унимался парень. Естественно, как только я добрался до дома, я тут же все устроил, чтобы Крисси немедленно уехала. А письмо я положил в карман и напрочь о нем забыл. – Он пожал плечами. – Вот что мне говорит имя Билли Стирлинг.

– Выходит, письмо вы так и не прочитали? Когда я его нашла, оно все еще было запечатано.

Доктор Скиннер снова пожал плечами.

– Интересно, изменилось бы ваше решение, если бы вы его прочли.

– Сомневаюсь.

Тина подумала, сколько жизней было разрушено из-за одного эгоистичного поступка. Билли ушел на фронт безо всякой надежды, Крисси лишилась дома и материнской любви и была вынуждена отказаться от своего ребенка. Тина вспомнила о Уильяме, его душевных терзаниях и неотступном чувстве вины. О Джеки, который терпеливо ждал столько лет, пока женщина, которую он боготворил, наконец поймет, что счастье, которое она так долго искала, все это время было у нее под носом.

– Вам не кажется, что Крисси имела право прочитать письмо?

– А вам не кажется, что у меня было право защищать свою дочь?

Тина проигнорировала его вопрос.

– Вы же говорите, у вас никого не осталось. Вы хоть раз вспомнили о Крисси и ее ребенке? Хоть раз задумывались, что с ними стало?

Доктор Скиннер опустил глаза.

– Я не думаю о них уже много лет. После смерти жены я погрузился в работу. Для человека моего положения было унизительно иметь такую своенравную дочь. С годами я заставил себя вычеркнуть из памяти и ее, и ее ребенка.

Тина вызывающе смотрела старику в глаза.

– Я прочитала письмо, доктор Скиннер. Знаю, оно предназначалось не мне, но у меня не было выбора. Я знаю, где живет Крисси, и где живет ваш внук – тоже знаю. Я отдала ей письмо, которое должно было к ней попасть давным-давно. Всю свою жизнь она не могла понять, почему Билли ее бросил, и все недоумевали, почему он так и не отправил письмо. Что ж, теперь все стало ясно! Они могли стать семьей, и стали бы, если бы ваше бессердечное вмешательство все не разрушило.

Если эти новости и удивили доктора Скиннера, виду он не подал. Он едва пожал плечами.

– Как я уже говорил, это было ради ее же блага.

– Ее же блага? Вы понятия не имеете, на какие страдания обрекли ее! Ваша дочь презирает вас, доктор Скиннер. Вы погубили лучшие годы ее жизни. Слава богу, она наконец прочитала письмо Билли и обрела долгожданный покой. Она воссоединилась с сыном и наконец счастлива, несмотря на все ваши усилия лишить ее счастья.

Доктор Скиннер снова вытащил ветхий платок и вытер глаза.

– Вас там не было, барышня. Вы понятия не имеете, о чем говорите. Лезете в дела, в которых ничего не смыслите.

Тина подумала о том, как он с позором выставил Крисси из дома, о всех страданиях, через которые ей пришлось пройти в монастыре. Вспомнила, как ее саму пронзила физическая боль, когда она узнала, как маленького Уильяма отняли у матери. Что испытывает мать, потерявшая ребенка, Тина знала не понаслышке. Наконец она подумала о Билли. Славном молодом парне, который осознал свою ошибку и хотел быть рядом с любимой девушкой, хотел жениться на ней и завести семью. Который погиб в бою, так и не узнав, что за чудесный сын у него вырос. Все могло быть по-другому, если бы человек, сидящий напротив нее, поступил правильно и отдал письмо дочери.

Тина встала и сделала глубокий вдох.

– Доктор Скиннер, я в жизни не встречала более мстительного человека, чем вы, хотя поверьте мне, злопамятных негодяев я повидала. Билли написал это письмо от всего сердца, и оно заслуживало того, чтобы его прочитали. Но ваш эгоизм разрушил жизни стольких людей, включая вашу собственную.

Доктор Скиннер попытался откашляться, но старый голос звучал хрипло. Он опустил глаза и прошептал:

– Как она?

– Крисси? Вам вдруг стало не все равно?

– Мне никогда не было все равно. Именно поэтому я сделал то, что сделал.

Он встал, собираясь уходить, и уронил трость на пол. Тина наклонилась, подняла ее и вложила в его узловатые руки.

– Она была моей дочерью, и что бы вы ни думали, я любил ее.

Тина открыла ему дверь.

– Прощайте, доктор Скиннер.

После того, как доктор Скиннер ушел, Тина взяла сумочку и достала письмо Уильяма. Она перечитывала его вновь и вновь, пока тонкая голубая бумага совсем не обтрепалась. Доходя до последнего абзаца, она всякий раз расплывалась в широкой улыбке: