Письмо дяде Холмсу

Маленький такой пацан, в пижаме, с большим и грозным автоматом в руках. За поясом – граната. Немного портило эту картину то, что тяжелая граната неумолимо тащила вниз его пижамные штанцы.

Но все-таки впечатление было сильное.

– Руки за голову! – звонко прозвучал его голос. И Лешка вскинул автомат.

Ночные гости испугались. Испугались по-настоящему. И не столько оружия, сколько того, что это оружие находилось в руках мелкого неосторожного пацана – шплинта, по-ихнему.

Толстый шагнул назад и… рухнул в погреб. Обрушиваясь туда, он машинально схватил своего напарника за ногу и сдернул его за собой.

Рухнули они с грохотом, мне даже почудилось, что дом немного подпрыгнул на месте.

Я захлопнул тяжелую крышку и засунул железяку в кольца. Прямо у нас этот погреб вроде западни. Опять улов получился.

Внизу вдруг загрохотали выстрелы. Настоящие. От крышки полетели щепки, а в потолке зазияли дырки от пуль.

Алешка сбежал вниз и громко сказал мне:

– Дим, давай я туда гранату брошу.

– Жалко! – громко ответил я.

– А у меня их полно, – успокоил меня «шплинт».

Внизу стало тихо. А потом раздался еще выстрел, нерешительный такой.

– Ах вы так! – Алешка возмутился. – Не хотите по-плохому, будет вам по-хорошему. Дим, тащи шланг. Мы их сейчас утопим.

– Не надо! – донеслось снизу. – Мы не умеем плавать!

– Это хорошо, – усмехнулся Алешка. – Меньше будете страдать, побыстрей утонете.

Я взял из кладовки шланг, подключил его к крану и включил насос. Другой конец шланга мы всунули в щель.

Вода пошла – снизу раздались вопли. А мы хихикали.

Может, кто-то скажет: какие жестокие ребята. Возможно. Но мы никогда не обижали малышей, не издевались над кошками. Не воровали и не врывались в чужие дома.

А эти, там, внизу. Какие они красивые и благородные. Напали с оружием на пацанов, а теперь скулят, как щенки под дождем.

– Может, хватит? – спросил я Алешку.

– Тебе их жалко, да?

– Мне воды жалко. Мне еще посуду мыть.

– Ладно, выключай, – согласился Алешка. – Очень спать хочется. Брось им туда заодно мочалку.

Я бы им туда гранату бросил. Жаль, что она ненастоящая.

– Эй вы, – крикнул Алешка. – Я вызываю спецназ, а вы сидите смирно. Как мокрые мышки.

– Вызывай скорей, – посоветовал я. – А то они уже бульки пускают.

Никакой спецназ мы вызывать не стали, а пошли спать. Нимало не заботясь о судьбе задержанных.

Но нам, конечно, не спалось. И Лешка рассказал мне, почему он очутился наверху, почему оказался открытым люк в погреб.

– Понимаешь, Дим, – просто объяснил он. – Я понял, что этот Щелкунчик, он не главный. Он шплинт в этой компании. А камешек, наверное, очень дорогой, они его пускали в игру, как приманку. И проворонили.

– Это мне ясно. Щелкунчик помчался вслед за тобой, чтобы вернуть камень. Они его долго ждали, не дождались и тоже приперлись.

Как выяснилось позже, Алешка не очень ошибался в своих предположениях. А когда у дома остановился их внедорожник, он, не в пример мне, сразу сообразил, что приехали среди ночи вовсе не наши родители. А главарь этой банды. И Леха, когда я вышел на крыльцо встречать незваных гостей, распахнул люк, взлетел в кабинет, достал из-под тахты автомат и сунул за резинку пижамных штанов бутафорскую гранату.

– И ты совсем не испугался? – недоверчиво спросил я.

– Я боялся, Дим, только одного, – усмехнулся Алешка, – чтобы ты сам в погреб не брякнулся…

Заботливый какой! Прямо до слез меня растрогал. А «заботливый» добавил:

– Иначе ты бы мне все испортил.

А то, что я сам бы «испортился», грохнувшись в подвал, это не в счет. Это так – всего делов-то.

Но я не обиделся. Я им горжусь. Своим младшим братом. И даже подумал: а ведь мы когда-то вырастем, Алешка женится, будет жить своей семьей – вот скучно-то нам станет!

С тем я и уснул.

Утром нас разбудил приглушенный вопль из погреба:

– Эй, наверху! Ну где твой спецназ-то? Нам холодно.

– Может, вас еще и покормить? – ледяным тоном осведомился Алешка. – И песенку вам спеть?

Мы позавтракали, я помыл посуду. Часов в одиннадцать приехали наши родители. С Митьком, конечно.

Мы выбежали их встретить. Я и не знал, что так по ним соскучился. Они вышли из машины – сияющие, довольные, отдохнувшие от нас. И распахнули нам свои объятия.

– А это что? – спросил папа, указывая на чужую машину. – У кого угнали?

– Какая-то посторонняя, – увильнул Алешка. – Проездом. – И сразу же пристал для отвода глаз к Митьку: – А кому премию-то дали? И за что?

– Было за что! – рассмеялся Митёк. – Это классик детективного жанра, очень известный. Цитирую: «И он ударил его пяткой ноги в челюсть лица!»

Алешка тоже расхохотался:

– А я еще лучше могу. Я тоже классик: «И он ударил его правой пяткой ноги в левую челюсть лица!» Класс? А чего вы нам привезли?

– Вот! – сказала мама. – Ему не радостно, что мы приехали! Ему важно, что мы ему привезли!

– Мам, – наябедничал Алешка. – Мы питались одной картошкой с медом. Хочется кусочек какой-нибудь вкуснятины.

Началась всякая суматоха, стали таскать сумки из машины, накрывать на стол. Мама все приглядывалась к нам: не похудели? Не простыли? Не соскучились?

– Алексей, – сказал папа, когда мы уселись обедать, – ну ты и натворил дел!