Письмо из ниоткуда

На обнимашки он напрашивался регулярно, но Алла обычно избегала их. И категорически отказывалась называть мужа сестры Санечкой. Но в этот день она решила его отблагодарить и позволила заключить себя в объятия.

– Какая ты мягонькая, просто прелесть, – промурлыкал он, и Алла резко отстранилась. – Не стесняйся этого, милая. У девушки должны быть округлости.

Он постоянно твердил об этом. А Алла мечтала вернуться к своим, как она говорила, базовым настройкам. Всегда была тощей, подвижной, а стала томной, упитанной. Старалась ограничивать себя, чтобы согнать жир, но как это сделать, если в доме несколько видов сладостей? Они повсюду: в вазочках, коробках, на полках, в холодильнике. Конфеты, пирожные, засахаренные орехи. И это никто не ест, кроме нее. Санечке нельзя, у него диабет, Маринка тоже – у нее жесткая диета.

До поездки оставалась неделя, когда Санечка принес дурную новость:

– Марине не одобрили визу.

– Как это? – растерянно заморгала та. Сестра уже список покупок составила, а уральским подружкам прожужжала уши о том, как она будет ходить по бутикам галереи Лафайет.

– Такое бывает. В визе многим отказывают и не объясняют причин.

– Выходит, мы никуда не едем?

– Ты не едешь. Но не переживай, я оставлю карту, и ты сможешь насладиться шопингом в Питере. Тебя ведь он по большей части волновал?

– В Питере я уже исходила все магазины.

– Отправляйся в Москву. Или в Турцию? Там и шопинг, и пляжный отдых, и… компании веселые. – Он намекал на мужиков, естественно. Курортных мачо, что обхаживают одиноких путешественниц.

– Вы, значит, в Париж, а я в Анталью? – гневно воскликнула Маринка. – Туда, куда все кому не лень летают?

– А что поделать, если визу не дали?

– Ты вообще мои документы подавал?

– Естественно.

– Не еду я, не едете и вы.

– Ты испортишь Аллочке праздник?

– Запросто.

– Зефирка, так нельзя. – Он сменил тон – засюсюкал. – Наша девочка так мечтала о Париже…

– Я тоже.

– Она может упустить возможность попрактиковаться в языке по твоей прихоти. К тому же у нас уже все оплачено: билеты, трансферы, отели. – Они планировали съездить еще в Руан и Лиль. – Это приличные деньги, и они пропадут. Пока же мы теряем только твои билеты…

Маринка схватила со стола вазу и шарахнула ее об пол. Ладно в мужа не метнула – по ее взгляду можно было понять, что хотелось ей разбить что-нибудь именно об его башку.

– Ты все подстроил, признайся? Сделал так, чтоб я осталась, а вы вдвоем улетели? Подарочек нашей девочке, говоришь? А не тебе ли самому?

– Заткнись, Марина!

– А то что? Разведешься со мной? Вот уж вряд ли! Я нужна тебе, пока…

Санечка схватил жену за руку и потащил в ванную, чтобы сунуть под ледяной душ. Перед тем, как сделать это, запер дверь. Алла, пораженная сценой семейного скандала, ушла к себе, надела наушники, в которых звучали ее любимые попсовые песенки, и закрыла глаза. Ей уже не хотелось в Париж! Как и оставаться в Питере. В Екатеринбург бы, а лучше в поселок, где они жили с мамой. Вспомнив ее, Алла заплакала. Давно запретила себе жалеть ее, себя, распускать нюни, уноситься в мир фантазий. Но тут раскисла…

Алла не заметила, как уснула, а когда пробудилась, было уже темно. Стянув наушники, отправилась в уборную. Она думала, домашние спят, но те находились на кухне. Разговаривали уже спокойно. Маринка пила водку, Санечка чай с шиповником. Телевизор был включен, по каналу «Культура» показывали спектакль «Ханума».

– Я давно поняла, что ты женился на мне из-за Алки, – пьяно говорила сестра. От водки как успокоительного ее даже муж не мог отучить. – В тот самый день, когда ты приперся, чтобы сделать мне предложение.

– Почему не сказала? Так бы ты избавила меня от мучений.

– Ты о супружеском долге? – хохотнула она. – Мне нравилось тебя мучить. Но вскоре самой стало противно, и я тебе дала «вольную».

– Было так противно? Я, между прочим, старался.

– Омерзительно. – И Маринка передернулась. – Эти твои облизывания…

– Мне иного не надо.

– Я уже поняла, что ты импотент. Но со мной таблеточки все же принимал.

– Давай не будем об этом.

– Я ведь в Питер ехала с большой надеждой, – вспомнила свой первый визит Маринка. – Надеялась на нормальные отношения. Но ты так от меня шарахнулся, когда я пришла в твою комнату, будто я прокаженная.

– Мне хотелось показать вам город, только и всего.

– Нам или ей?

– Вам. Ты близкий мне человек, и когда-то я был искренне в тебя влюблен…

– Но я постарела и уже тебя не привлекаю.

– Дело не возрасте, – запротестовал Санечка.

– Только не надо врать! – рассердилась сестра. – Даже если бы я осталась той же плюшкой, что и раньше, ты не возжелал бы меня…

– И не в весе.

– Значит, я зря откармливала сестру? Превращала ее в зефирку? – Она хлопнула водочки и вгрызлась в свежий огурец. Даже бухая, Маринка не употребляла вредную пищу. А на следующий день после пьянки садилась на обезжиренный кефир. – Ты фетишист, Санечка. Но это во вторую очередь. В первую – педофил.

– Не смей меня так называть! – разгневался он. – Я не домогался ни тебя, юной, ни Аллы. Я ждал тебя, теперь жду ее.