Письмо из прошлого

— Я… Да, именно, — говорю я и понимаю, что мои пальцы дрожат. — Нашла его у миссис Финкл на стене. Прости, я совсем забыла об этом. Не хотела тебя пугать.

— На секунду мне показалось, что ты сфотографировала призрак. — Горошинка прижимает ладонь к груди и нервно смеется. — Боже, Луна, никогда больше так не делай!

— Не буду, — обещаю я. — Давай попросим Кристи их распечатать.

— Даже те, которые не вышли?

— Даже те.

Мне нужны доказательства — для себя и для сестры. Облегчение обрушилось на меня таким мощным потоком, что я готова разрыдаться. Я переживаю какое-то совершенно невероятное чудо, и оно вовсе не намерено меня прикончить. Нет никакой болезни, никакой опухоли, меня не ждет тривиальная, но жестокая смерть, и мне хочется расхохотаться от облегчения, потому что я, до того как увидела это фото, и не подозревала, насколько боюсь смерти. Теперь можно не прятаться и не игнорировать настойчивые звонки Брайана, который хочет проверить, обратилась ли я к специалисту, которого он для меня нашел.

Я не умираю, я живу. И более того — живу в декорациях потрясающего открытия, которое способно изменить все, если бы только я могла поведать о нем миру, что, конечно же, невозможно. Вполне вероятно, что люди проходили через это до меня и будут проходить после, но они навсегда останутся за кулисами истории. Потому что, если у меня получится изменить прошлое и спасти маму, никто, включая меня, никогда не узнает, что я сделала. И… кто знает, где окажусь я и смогу ли нашептать эту историю для самой себя.

Это особая боль. Она накатывает именно в тот момент, когда осознаешь, насколько прекрасна жизнь, и собираешься уничтожить ее собственными руками.

Глава 25

В поисках тени Горошинка останавливается у маленького темного магазинчика. Его витрина выкрашена в черный цвет, над ней золотыми буквами надпись «ГАЛЕРЕЯ РЕДКИХ АРТЕФАКТОВ БРУКЛИНА». Содержимое магазинчика скрыто за железной сеткой, которая никак не вяжется со столь пафосным названием. Мы с Горошинкой тупо пялимся на странную коллекцию украшений: громоздкие сувенирные кольца, усыпанные драгоценными камнями брошки и вычурные подвески. Все они покоятся в черных коробочках, выставленных в витрине неровными рядами. За ними книги, комиксы, старые игрушки вперемешку с жутко старыми на вид электрическими приборами.

— «Иногда я думаю, что вся жизнь — это одно большое путешествие», — произносит Горошинка, вглядываясь в витрину. Эти слова написаны на выцветшей вывеске. — «Мы принимаем золото и серебро. Старые игрушки. Коллекционные предметы. Редкие и ценные вещи». Ха! С каких это пор «Magimix» — редкая и ценная вещь? Луна!

Я слышу ее, но голос доносится до меня словно из-под воды. Я всматриваюсь в магазин сквозь крошечные квадратики сетки, вижу, как он меняется за стеклом, его темное, тесное пространство преобразуется в нечто большее и светлое. Прямо у меня на глазах люди входят в это помещение и выходят. Мои колени подгибаются, и я прижимаюсь к стеклу.

Нет, только не сейчас, я не готова! Я думала, это может происходить только в мамином доме, а не где угодно и когда угодно. Что, если Горошинка увидит, как я исчезаю? Не сейчас!

— Луна! Луна, что с тобой?!

Я слышу голос сестры, чувствую, как ее руки обхватывают меня и выдергивают обратно — в тот момент, где мы с ней стоим у витрины. Мне так больно, словно меня разрывает пополам.

— Не знаю, — выдыхаю я, изо всех сил цепляясь за нее и за настоящее. — Давай войдем. Может, там есть кондиционер? Мне нужно немного остыть.

Если вокруг будет много людей и все смогут видеть меня, я буду крепче держаться в настоящем — по крайней мере, я на это очень рассчитываю, хотя придумываю правила всего происходящего на ходу, просто чтобы немного успокоить себя. На самом деле я ничего не знаю об игре, в которую меня втянуло.

— О’кей, пойдем. — Горошинка открывает дверь и заводит меня внутрь. Я слышу, как она говорит с кем-то: — У вас можно посидеть? Моей сестре плохо. И ей не помешает стакан воды.

Меня усаживают на стул и суют в руку стакан воды. Глаза я не открываю. Я все еще чувствую и прошлое, и настоящее. Они с яростью дергают меня, пытаясь втянуть в себя, но я стараюсь отогнать все это. Рядом с Горошинкой и человеком, который предложил мне стул, я не исчезну. Я очень надеюсь, что не исчезну, что мое пребывание в настоящем крепко и надежно. Я набираюсь мужества, приоткрываю глаза и делаю маленький глоток.

— Спасибо, — говорю я после еще нескольких больших глотков. — Мне уже лучше. Наверное, не стоило выходить в полдень, в самый зной.

— Кровь из носа, головокружение… Ты ведь не беременна, правда? — спрашивает Горошинка. — Как только вернемся, сразу же отведу тебя к врачу.

Странный тип, владелец магазина, переводит взгляд с Горошинки на меня и обратно, а затем пожимает плечами и усмехается.