Письмо из прошлого

- Это невозможно. – Он остановился, посмотрел на нее, захлестывая волной своего синего океана глаз. – Пока невозможно.

Прозвучало обнадеживающе. Она кивнула. Максим пошел дальше, она засеменила следом.

Она шла и смотрела на его широкие плечи, на темные короткие волосы, немного отросшие, и вновь не могла поверить – он ее. Со стороны они, видимо, смотрелись нелепо, не зря молоденькие медсестры так недоумевающе провожали их взглядом. Завидуют! Да она и сама себе завидует – он ее!

Почти всю дорогу до ее нового дома, Максим не проронил ни слова, почти не смотрел на нее. А потому, когда первые сельские дома уже появились на горизонте, Маша, больше не в силах сдерживать эмоции, расплакалась

- Ты больше не любишь меня? – спросила она тихо, вытирая дрожащими руками слезы.

- Люблю.

- Почему молчишь тогда?

Он мельком взглянул не нее, поджал губы. Она услышала его тяжелый вздох.

 - После этой больницы, ты считаешь меня дурочкой, психичкой, скажи? Или тебя так напугала эта тетка из опеки?

- Что за глупости? – ответил он чуть резко. – Я люблю тебя и скоро мы снова будем вместе, а пока отдыхай здесь, на свежем воздухе и ни о чем не волнуйся. Я все решу. – Он провел ладонью по ее коленке, взял за руку, сжал ладонь. – Куда дальше ехать?

Максим сбавил скорость перед поворотом на деревню.

- Третий дом справа. – Отозвалась родственница и Машино сердце сжалось.

Это был небольшой дом из красного кирпича с выкрашенными белой краской ставнями, с зеленым забором из штакетника и яблоневым садом перед крыльцом. Улица же из дюжины домов была тиха и пуста.

Максим помог занести вещи в дом, потом обнял ее, стоявшую на высоком крыльце. И она снова поверила ему. Уткнулась носом в его грудь, вдохнула родной и любимый запах.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Я люблю тебя.

- Я знаю.

Она ударила ладонью по его плечу, он засмеялся, легонько щелкнул ее по носу.

Глава 16. Новая ты

Первое, что дала понять родственница, едва Маша переступила порог старого деревенского дома – жить ей придется исключительно по ее правилам.

- Одежду не бросай где попало! Вот твои полки в шифоньере. – Родственница указала рукой на старый дубовый шкаф, стоявший посреди темного коридора, и пока Маша осматривалась, скрылась в недрах дома.

Маша пошла следом. Отодвинула рукой оранжевые шторы, украшавшие дверной проем. Здесь была кухня – небольшая и светлая. Слева у окна – плита и обеденный стол, справа – большая печка и двери в комнату.

- Холодно. – Маша поежилась. – Может, печь протопим?

- Ближе к ночи. – Баба Лида подняла крышку алюминиевого таза, зачерпнула ковшом воду, сделала несколько глотков. – Пока пирогов напечем. Хочешь?

- Хочу.

- А здесь, – родственница показала рукой на одну из дверей, – твоя комната. Располагайся, а я тестом займусь.

Маша подошла и толкнула дверь. Та тихим скрипом открылась – небольшая комната с окном, выходившим во двор, аккурат напротив раскидистого клена, мимо которого они недавно проходили. На его толстых ветвях еще не было пышной шевелюры листьев, но даже так, дневной свет в комнату почти не пробивался, а потому, спальня казалась темной и мрачной.

 Сижу я в темнице сырой – пришло на ум, и Маша невесело усмехнулась. Вошла, закрыла дверь, огляделась. В нос бесцеремонно крался запах пыли и старой мебели. У окна – односпальная кровать, на которой она тут же представила себя в объятиях Максима. И так реально все представила, что перехватило дыхание, а по телу пробежала приятная дрожь. Она перевела взгляд – рядом в углу трельяж, напротив у стены письменный стол и пара стульев. На стене ковер, на полу палас. Вот и все убранство.

Она сняла шапку, развязала шарф и бросила на стул. Окинула мимолетным взглядом себя в зеркало, на поверхности которого серебрился тонкий слой пыли; села на кровать, приятно улыбнулась – перина оказалась не просто мягкой, а сказочно воздушной. Маша откинулась на спину, прохлада простыни окутала тело. Веки вдруг стали тяжелыми. Она закинула руки над головой, закрыла глаза и плавно погрузилась в сон – легкий, почти невесомый, на самой грани реальности. Она слышала, как родственница заглядывала в ее комнату, как скрипнув, закрылась дверь, как гремела на кухне посуда, и шипело на сковороде масло. Слышала, но продолжала спать.

Пробуждение пришло, когда вечер накинул на ее окно темный саван, а умопомрачительный запах только что испеченных пирогов прокрался в ее спальню и защекотал нос. Маша распахнула глаза. Вздрогнула, испугавшись темноты. Попробовала оглядеться – свет с кухни серебрился тонкой полоской под дверью, указывая путь.

За ужином, который казался Маше сказочно вкусным, родственница не проронила ни слова. Маша удивленно посматривала в ее сторону, но и первой заговорить не решалась. Да и не о чем. И не зачем. Лишь, когда она кротко бросила – спасибо, родственница отозвалась.

- Я протопила баню. В шкафу полотенце. А потом спать, завтра с утра идешь на занятия.