Письмо из прошлого

Маша кивнула, помедлила – последний раз она была в бане в детстве. Не в сауне, куда частенько ходил Максим с друзьями выпить пива, а в настоящей бане, в которой принято мыться. 

- Хорошо. А мыло?

- Там все есть и мыло и шампунь. Как выйдешь, сразу налево. Увидишь. Свет потом за собой погаси. – Родственница прошла в большую комнату, скрипнул диван, замелькал изображениями телевизор.

Маша переоделась в халат, взяла полотенце, накинула на плечи куртку и вышла на крыльцо. Холодный ночной ветер россыпью мурашек побежал по голым ногам. Маша накинула капюшон, спустилась с крыльца и повернула налево.

Полная луна светила ярко и щедро, беспрепятственно освещая каждый закуток. Здесь, в селе ей была воля. Вот и звезды видно, не то, что в загазованном городе. А воздух – чист и свеж, да такой бодряще наглый, что ударяет в нос, пьянит и кружит голову. Маша со свистом втянула его носом, замерла, не дыша – сзади послышался хруст.

Родственница? Дверь не хлопала, да и спит она.

Собака? Да вроде не было здесь собак.

Соседи?..

Маша торопливо пробежала по двору, вбежала в баню, со стучащим сердцем попыталась нащупать выключатель света. Нашла – щелчок и облегченный выдох – предбанник наполнился светом. Жарко. Дрова в печке потрескивают, в большом баке бурлит кипящая вода. Пахнет хвоей и мокрыми листьями.

Она жадно втянула носом горячий воздух. Кажется, сейчас это тоже мимолетное счастье. Что-то отзывается и щемит в груди – воспоминание из детства.

Она разулась, ступила на мягкий коврик у скамейки, скинула куртку, повесила полотенце на бельевую веревку и снова обмерла – в дверь еле слышно постучали.

- Бабушка Лида? – Перехватило дыхание – тихий страх смешался с жаром, окутывающим тело.

Маша осторожно прильнула ухом к двери, та вдруг поддалась вперед и начала открываться. Собственный вскрик сбил с ног. Она оступилась и упала на пол, увидев, что там сверху, в дверях появился высокий темный силуэт. Шаг, нога в красном кроссовке и свет от одинокой лампочки осветил лицо.

- Макс?! – ее удивленный шепот перешел в хрип.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ - Малышка, не кричи. – Он переступил порог, закрыл за собой дверь. – Испугалась? Прости.

- Я чуть не умерла от страха. Откуда ты? – Она схватилась за протянутую им руку, поднялась и прильнула к нему. – Откуда ты взялся? Я так рада!

- Долгая история! – он обнял ее, выдохнул: – Жарко здесь у тебя.

Маша улыбнулась, отступила на шаг.

- Так раздевайся.

Он снял куртку, скинул обувь. Сказал с укором, выгнув темные брови:

- Ты сегодня закатила мне почти истерику, обвиняя в нелюбви и всяких глупостях! Малышка моя, неужели не понятно, что при твоей бабуле я не мог нормально говорить.

- Ну-у-у. – Маша надула губы, протянула руку и засунула ему под свитер. – Откуда я знала. Ты простишь меня?

Она встала на цыпочки, попыталась прикусить его за губу.

- Простишь?

- Прощу. – Он улыбнулся, стянул с себя свитер, кивнул ей: – Смотря, как попросишь, конечно…

В его синих глазах темный блеск от желания. Она видит это и по телу разливается необъяснимая дрожь.

- Я постараюсь.

Показалось он усмехнулся. Не отрывая от нее взгляда, задвинул на двери шпингалет.

- Она спит. – Прошептала Маша и снова прильнула к нему. – Я и подумать не могла, что окажусь сегодня в твоих объятиях. Я так скучаю.

- Ну не мог же я оставить тебя наедине с твоими глупыми мыслями. – Он обхватил ее руками, губами скользнул по шее. – Ревела бы еще всю ночь в подушку. Да и вообще, я переживал. Как ты устроилась?

Он прижал ее к себе, медленно стянул с нее халат, вновь заскользил губами по шее. Он не бритый – щетина царапает кожу. Маша содрогается от мурашек.

- Не молчи.

- Я спала весь день. – Маша облизнула губы, задышала часто. – Но снился мне ты.

- Отлично. – Он обхватил ладонями ее пылающее лицо, мимолетно коснулся языком разомкнутых губ. Те стали влажными. – Как поужинала? Что там у вас было? Пирожки? Пирожок ты мой.

- Ты что следил за мной? – Маша улыбнулась. – Шпион!

Теперь она поймала ртом его губы. Их языки сплелись, а когда он, в порыве страсти, ощутимо прикусил ее за губу, она отпрянула – ее короткие волосы прилипли к лицу и шее, став почти влажными.

- Я видел вас в окно кухни.

- А мы не видели тебя.

- Конечно – на всю деревню один фонарь. Машина на выезде из деревни осталась. Прогулялся пешком до вашего дома.

- Конспиратор мой. – Прошептала она, снова притягивая его к себе и целуя губы.

Он вновь усмехнулся, рывком притянул к себе. Дышит в ее шею. Горячее дыхание обжигает. От близости его тела, от счастья, что он рядом, дышать становится трудно.

- Маша, я скучал. – Шепчет он на ухо и она закрывает глаза. Знал бы он, что она не просто скучает, что она живет лишь им…

… Маша вышла на улицу, с облегчением выдохнула, тут же содрогнулась от порыва ветра. Ее тело еще влажное и горячее. Она наотрез отказалась вытираться насухо. Уж слишком хотелось на свежий воздух.