Письмо из прошлого

Они разговаривали о жизни и будущем, лежа в обнимку на откинутых сиденьях его машины, любили друг друга жадно и страстно. И каждый раз он зарывался лицом в ее спутанные от любви волосы и шептал горячо о своих чувствах. А она жмурила глаза от удовольствия и счастья и почти мурлыкала, как кошка, запуская пальцы в его волосы. А потом, когда ночная мгла немного охлаждала их тела, они снова сливались воедино. И он снова покрывал ее тело своими поцелуями, снова бесцеремонно грубо и одновременно нежно целовал и лишь еще больше заводился от ее стонов. А когда от желания не возможно становилось дышать, они становились одним целым. Одно дыхание на двоих, один ритм сердца.

Утренняя прохлада будила ее, прикорнувшую на его груди, и заставляла прощаться. И чтобы никто не видел из соседей, бегом бежать через огороды к дому. Забегать в сени на ватных, подкашивающихся от любви ногах, слушать в пол уха упреки родственницы – беззлобные, больше потому, что так надо сказать. В который раз кивать о предложении принести в подоле, зевать в ответ откровенно нахально и нагло, покусывать и без того опухшие от поцелуев губы. А потом засыпать, свернувшись клубком на мягкой перине, и пытаться выжать как можно больше сил и энергии из этих оставшихся до школы двух часов сна. На следующий вечер все повторялось снова. И так день за днем, ночь за ночью.

Маша знала, что он разговаривал с отцом, с депутатшей, которую вновь избрали сердрбольные граждане, знала, что какими-то неимоверными усилиями отвадил от их истории журналистов. Слышала, что его отцу это все не нравилось.

Однако в подробности он Машу не посвящал. Однажды она хотела расспросить об отце, но только заикнулась, он перебил, дав понять, что на эту тему они разговаривать не будут. Маша отстала. Лишь думала, да гадала. А Ирина Александровна стала реже приезжать, и родственница к их встречам с Максимом относится терпимее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 18. Время перемен

Весна пролетала и ускользала в небытие, заканчивался май. Окончание нелегкого отрезка жизни. Сегодня у нее последний день в техникуме.

Маша проснулась раньше него, осторожно придвинулась, утыкаясь носом в его шею. Кожа нежная, пахнет мужским одеколоном, и она вдыхает, дыша часто-часто, закатывает глаза от удовольствия. Он пошевелился, она закрыла глаза и замерла, в тысячный раз за ночь и это утро подумав, как хорошо что родственница осталась в гостях у подруги в другом селе и он согласился провести эту ночь – самую долгую и волшебную – с ней.

- Маш?

- М-м? – она улыбнулась, прикусывая его шею.

- Пора вставать, сегодня важный и ответственный день.

- Ага.

Он открыл глаза и чуть приподнявшись, дотянулся рукой до тумбочки, взял свои наручные часы и посмотрел на время.

- Пора, а то опоздаешь.

Он чуть толкнул ее в бок и резко сдернул с нее одеяло. Она взвизгнула, вмиг покрывшись мурашками.

- Холодно! – она нависла над ним и замерла. Он лежит с закрытыми глазами, укатанный в одеяло до подбородка и даже так, сонный, нагло улыбается. Она попыталась напасть на него и пробраться обратно, но его крепость была не преступна.

- В технарь! – грозно сказал он, и по тону его голоса стало понятно, что шутки закончились.

- Не хочу!

- Маш, тебе доучиться надо! Последние пары, курсовую неси! И аттестат.

- Ну-у, ещё немножко полежать с тобой хочу. Ну, пусти погреться.

- Опоздаешь.

- Нет.

- Да. Маш, одевайся, надо идти. Слышишь?  Ладно, хотя бы не ради знаний, а ради меня, чтобы я окончательно тебя не разлагал, ради моей совести постарайся, а? Совращаю тебя, не даю учиться, не думаю о твоем будущем…

- Ага, трахаешь только.

- Вот именно, трахаю.

Маша засмеялась, когда он с рычанием схватил ее, притянул к себе и их с головой накрыло одеялом.  А под ним темно, жарко, влажно. Так горячо. Так красиво.

Он возвышается над ней, и она чувствует его силу в себе и хочет быть сейчас самой покорной. Обжигающий поцелуй, его выдох, ее стон. Он откидывает одеяло, и она видит свою руку, скользящую по его чуть колючему подбородку, по раскрытым от удовольствия губам.

Красивый Макс.

Она и он – это так красиво…

Аттестат в руках. Она бежала от техникума, ни разу не обернувшись на учителей и одногруппников. Бежала к нему и тонула в его руках, когда он кружил ее посреди дороги. Выпускной. Он устроил для нее выпускной. Только она – в струящемся платье цвета голубого неба, волосы в хвост с белой атласной лентой, он – в белой рубашке и голубых джинсах. Он и она – это счастье.

Нагрянуло лето. Сразу же яркое и сочное, жаркое, как никогда прежде. Июнь пролетал беззаботно, каникулы тому приятно способствовали. На очередные выходные он приехал не к вечеру, а с самого утра. В полдень она уже сидела у него в машине и беззаботно жевала ириски, привезенные специально для нее.

- Прокатимся? – голос Максима показался серьезней, чем обычно.