Письмо из прошлого

- Прочти дненик, пожалуйста. Мне надо знать, как поступить дальше. И мне необходим твой совет.

- Конечно, Ань, ты же знаешь, я всегда готов помочь тебе.

Я выдохнула. Самообладание постепенно возвращалось ко мне, а открытая напротив дверь уже не страшила и вела лишь на кухню, а не в преисподнюю.

– Чай будешь?

- Можно и чего-нибудь покрепче, раз такие дела.

Я улыбнулась, выдохнув. Поправила волосы, оттянула красную футболку, что задралась до самой груди. Подошла к кухне и снова выдохнув, вошла. Включила чайник и пока тот закипал, поставила на стол две чайных пары, открыла коробку с шоколадным печеньем.

Олег сел за стол. Мы обменялись взглядами. В его глазах заметное беспокойство, губы сжаты в тонкую нить, уши как всегда оттопырены. Когда мы целуемся, я часто держу его за уши. Он бесится от этого, а меня забавляет. Симпатичный. И молодой. С чего я взяла, что небольшая разница в возрасте может помешать наслаждаться жизнью? Кто мне в голову вбил, что мой возлюбленный обязательно должен быть старше меня на лет десять? Бред.

Олег оказывается уже стоял напротив меня. Я почувствовала прикосновение к своей щеке его пальцев и мотнула головой, стряхивая рассеянность. Он отнял руку, усмехнувшись, и мы сели за стол друг против друга.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Может, вместо чая выпьем по бокалу вина? – Я благодарно улыбнулась. Его поддержка ободряла. Он поднялся и открыл холодильник, в его руках появилась бутылка вина – белого полусладкого, что он дарил нам на новоселье.

Он разливал вино, а я не сводила с него глаз. С ним всегда спокойно, но впрочем, со своими чувствами к нему я решила разобраться чуть позже, а пока... 

Я посмотрела на потолок. Получалось, я сидела сейчас аккурат под тем местом, где оборвалась жизнь ее отца.

- Представляешь, здесь был самоубийца.

- Да ладно! – присвистнул он. – Откуда ты…

- Знаю. – Я, вновь нервничая, взяла протянутый бокал и, не дожидаясь Олега, осушила его. – Он повесился здесь, аккурат посреди кухни.

- Кто?

- Бывший жилец. – Я покрутила в руках пустой бокал, кивнула на бутылку в его руке. Он плеснул еще. – Я не знаю, как теперь тут находиться, не могу пока даже собраться с мыслями. Но это еще не самое страшное.

- Что еще? – Олег сел и тоже сделал глоток из бокала.

- Эта девушка – его дочь – она тоже умерла здесь.

Олег усмехнулся, сказал, мотнув головой:

- По-моему, она просто переехала. Об этом даже риелтор говорил.

- Да? Ты уверен? – Я поддалась вперед и спросила это с таким вызовом в голосе, словно это он, Олег, помогал прежней хозяйке с переездом.

Олег смутился, но все же сказал:

- Да. Ты же и сама знаешь.

- Возможно. – Я закусила губы, раздумывая. Перед глазами ее последняя прощальная запись. – А возможно и нет. Вдруг с ней все-таки что-то случилось в этой квартире?

- Да не забивай себе голову, - отмахнулся он, но я кивнула ему на дневник, что лежал посреди стола.

– Да ты прочти! Много всего рассказывать.

- Хорошо, прочту, - ответил он примирительно и взял дневник, пролистал страницы. – Давай прогуляемся? А потом решим, что делать дальше.

Я благодарно кивнула. Он улыбнулся и добавил:

- Одевайся только теплей, там сегодня холодно.

***

Как в руках оказался горчичного цвета свитер, и сама не поняла, а когда я вокруг шеи обмотала белый шарф и взяла в тон ему шапку, замерла у зеркала. Когда-то давно в этой комнате стояла и смотрелась в зеркало Маша, тоже облаченная в свитер цвета горечи и в белую шапку, а там, в коридоре, где сейчас стоит Олег, ее ждал влюблённый в нее Максим. Я еще раз окинула взглядом комнату и пообещала нам обоим довести эту историю до конца.

- Я найду тебя, Маша, где бы ты ни была. – Прошептала я и поспешила к выходу.

Мы немного прошлись вдоль моего дома, но даже на свежем воздухе, я не смогла окончательно расслабиться. Я все озиралась по сторонам, искала глазами знакомые, описанные в дневнике, здания и улицы. Смотрела практически ее глазами на остановку, на которой Маша так любила сидеть, на школу, в которой та училась. Вот только школа пережила капремонт, а шиномонтаж у остановки давно убрали – здесь теперь громадной глыбой возвышался торговый центр.

Я вбежала в темный подъезд и, перескакивая через ступеньки, понеслась наверх. В эту ночь я долго ворочалась в постели. Уснуть никак не удавалось. А ночью мне снилась Маша и Максим, её отец, играющий на гитаре. До самого рассвета я подпевала ему и покрывалась липким потом от взгляда ее черных глаз. Утро принесло пробуждение, но не спокойствие. Тревога и неудовлетворенное любопытство залегли прочно в моей душе. На помощь пришла пожилая соседка.

Щелкнули замки. Дверь приоткрылась. Я улыбнулась. Старушка, любопытно щурясь, отступила, приглашая меня войти.

- Что случилось?

Я плюхнулась на табурет в углу коридора.

– Я прочла дневник. Скажите, она выпила в итоге эти таблетки? Она умерла?

Анна Кузьминична мотнула головой:

- Таблетки точно не пила. Но…

- Что?! – Я поддалась вперед и обмерла.

- Скорее всего, ее нет в живых.