Письмо офицера

С каждым прочитанным словом атмосфера в кабинете менялась. Виктору казалось, будто становится тяжело дышать. Он чувствовал, как напрягся полковник, как скрывает свою тревогу Илья Алексеевич. Однако Роман Аркадьевич оставался предельно спокоен, и его спокойствие заставило его убедиться в том, что он все сделал верно.

Дочитав письмо, Гордей Михайлович бросил его обратно на стол.

– И что все это значит?

– Вам ведь знаком автор этого письма? – холодно поинтересовался Строцкий.

– Разумеется, я уже говорил об этом господину Никифорову.

– Согласно имеющимся у нас данным автор этого письма, поручик Владимир Семенович Милославский, стал свидетелем не просто убийства в лагере русской армии, но также обнаружил предателя и перебежчика, снабжавшего афганское, а вместе с ним и британское военное командование информацией о русских войсках.

– Позвольте, об этом в письме нет и речи…

– Верно, – согласился Виктор. – Все это выяснилось в ходе расследования. К слову сказать, выяснилось кое-что еще довольно любопытное. Вы говорили, что Милославский блестяще играл в карты, верно?

– Все так.

– А его сослуживцы и друзья утверждают, что в карты ему поразительно не везло. То ли дело в шахматы.

– Виктор Андреевич, право слово, карты, шахматы, это же какой-то фарс! – Гордей Михайлович досадливо поморщился. – В лагере было столько народу, неужели я вспомню каждого солдата!

– Однако совсем недавно вы утверждали, что помните поручика именно из-за его блистательной игры.

– Я не стану вам отвечать на это.

– Можете и не отвечать, – разрешил Роман Аркадьевич. – Просто выслушайте. У Виктора Андреевича припасена занимательная история.

Смерив незваных гостей неприязненным взглядом, Гордей Михайлович бросил взгляд на закрытую дверь кабинета и медленно опустился в кресло. Илья Алексеевич присел у самой двери, Строцкий и Виктор остались стоять.

Виктор глубоко вздохнул.

– Пять лет назад вы были подполковником инфантерии. Хорошая выслуга, замечательные рекомендации, однако на службе вы не блистали. Пока вас не отправили возглавить один из отрядов, направленных к границе с Афганистаном, где генерал Комаров как раз вел переговоры касательно спорных на тот момент территорий. Когда вас отправили на переговоры, вы быстро поняли, что это отличный шанс быстро продвинуться по службе – доказать всем и каждому, что вы, подполковник Вересков чего-то да стоите в бою. Присутствовавшие на переговорах представители Британской империи рассчитывали вернуть целостность территории Афганистана, но и они, и вы понимали, что без боя этого не добиться.

– Чушь какая-то! – не выдержал Вересков. – Вы всерьез полагаете, что я был подстрекателем?

– Это факт, а не предположение. Ваши бывшие подчиненные вспомнили, что вы нередко вели разговоры о необходимости нападения, однако генерал Комаров до последнего сомневался. Когда вас вновь отправили на переговоры, вы сообщили, что битвы может и не быть – что в планы англичан не входило. Возможно, эмир был недоволен, но препятствовать не стал, ведь на кону находились земли, долгое время бывшие в его владении. Когда же вы прибыли в третий раз, на переговорах присутствовал лишь британский командующий. На тот момент нападение на афганский лагерь уже было продумано до мелочей. Британский военный предложил вам сделку: во время боя вы избавляетесь от всех улик, которые могут выдать в вас шпиона, включая тех людей эмира, которые присутствовали при переговорах и знали о вашем истинном участии, а взамен Британская империя не забывает о ваших заслугах.

– Это всего лишь ваши домыслы!

– Вас выдало чрезмерное желание войны. Сопровождавший вас на переговорах унтер-офицер Колокольцев должен был доставить в столицу подробное донесение о действиях русской армии на афганской границе, о чем мне сегодня сообщил полковник Строцкий. Вероятно, он заподозрил, что ваше участие в погашении возникшего конфликта имеет прямо противоположный эффект. Когда он обвинил вас в этом, вы его убили. Позже, должно быть, посадили на его же лошадь и отправили вдоль границы, где его нашли афганские военные. Поручик Милославский стал невольным свидетелем этого убийства. На следующий день он написал своему старому другу с просьбой помочь советом в таком, казалось бы, неразрешимом деле. С одной стороны – умолчать об убийстве своего однополчанина, с другой – обвинить командира в предательстве, не имея на руках ни единого доказательства.

– В день наступления вы, вероятно, заметили его подозрения – как нам уже известно, в карты Милославскому не везло, стало быть, блефовать он не умел, – продолжил Роман Аркадьевич. Полковник Вересков с каждым новым обвинением все сильнее сжимал подлокотники кресла. – Дабы избежать возможного разоблачения вы воспользовались ситуацией и во время сражения сами убили поручика, выдав его смерть за гибель от рук афганской армии. После вы вернулись в Петербург, где вас встретили, как героя и пророка – ведь вы единственный настаивали на наступлении, которое и положило конец всему конфликту и сохранило бывшие афганские территории в составе Российской империи.