Письмо. Серия «Другая сторона»

Я сунул пакет с едой в холодильник, вынув оттуда хлеб, который оставил в пакете на столе. Снял с себя вещи и нырнул под душ. Стоял долго, вода отключала мысли, отключала чувства, включала воспоминания без всякого анализ, без суждений, без смущений, страхов и беспокойства. Хотелось выкупаться в реке, отдаться большой воде, пообещал себе завтра сходить. На этой стороне или на той, всё равно, там тоже была река, я это высмотрел из их двора. Если я теперь попадаю в чужой дом неизвестно как, то пусть. Если это безумие, я тоже на такое согласен. Скоро я отсюда уеду и мне теперь будет что вспомнить, будет что рассказать психиатру, может быть, мне пропишут долгожданные успокоительные, рецепт на которые я всё никак не могу выклянчить у врача. Давно, с детства – бессонница. Кошмары. Порой их неделями нет. А когда начинается их череда, они не останавливаются, пока полностью не обесточат и не вымотают меня. Прекратятся, только если окончательно выпьют. Доктор говорит, что мне стоит попробовать научиться справляться самому. А я давно не вижу выхода из этой ночной ловушки.

*

Долго не могу уснуть. Верчусь, настроения ловить интернет и читать нет. Нет настроя из-за увиденного недавно. Перед тем, как уснуть, беру в руки яблоко, долго верчу его, как игрушку, надкусил. Сочное, кисло-сладкое, каким и должно быть. Какими такие яблоки и были раньше у нас. Не те, что терпкие и горьковатые, вяжущие сейчас. Жую с хрустом. Яблочко утешило, сработало снотворным.

*

Утром открываю глаза на рассвете. Спал совсем не долго, но чувствую себя бодро. Да я будто помолодел! Потянулся и не учуял ни следа ставшей привычной за последние десять лет утомительной ломоты в теле. Никаких снов! Неужели из-за яблочка? Разум перенасытился удивительным накануне и сегодня отдохнул вместе со мной. Надеюсь, сегодня не подведёт. Я лежал, потягивался, нежился. Вертелся в клубке тепла под одеялом. Наслаждаюсь уютом дома вовсю под посторонний шум. Детский и взрослый голоса, и вой блендера. Стоп. Какие голоса? Откуда? Я тут один. Комната та же, где я уснул. Осмотрелся. Без неожиданностей в виде полётов встаю, одеваю резиновые шлёпанцы-вьетнамки. Их любил таскать на себе именно здесь, в этом доме. Иду в коридор. Шум гудит и стихает. Я замер. Стою на лестнице, держусь за перила. Только я расслабился, снова завыл блендер. Это внизу. Бегу вниз. Тишина, воробьи и синицы перекликаются во дворе. Пересекаю площадку между первым и вторым этажом, как водораздел. Высовываю голову во двор. Котов не видать, завтракать не пришли, что странно для таких обжор и попрошаек.

Сделал крепкий кофе, без сахара и молока. Не эспрессо, конечно, для этого нужна кофе-машина, но в чашке залить тоже пойдёт, лишь бы были зёрна хорошие. Аромат напитка уже сам по себе внушает хорошее настроение. Я решил взяться за дела и починить что-то на другой стороне. Почему бы и нет? Помню, я заприметил там, у них, покосившуюся дверь флигеля. Вспомнил про свой ящик с инструментом, дедушкин ещё, деревянный самодел с ручкой, набит молотками, плоскогубцами, гвоздодёрами, по дну россыпью пригоршня гвоздей разной величины. Всё по-старинке, никаких шурупов с шуруповёртами, никаких степлеров. Всё вручную и на ржавых гвоздях толщиной с палец. Нужно пояснить, что я мастер по ремонту так себе. Могу что-то приколотить, чтобы окончательно не оторвалось и не грохнуло по голове. Или уже окончательно доломать, утилизировать. Дому всё равно. Больше некому тут всё чинить. А моя тётя по-старинке полагает, что каждый мужчина с рождения способен к вождению авто, ремонтам и рубке дров. Суровая мужская работа, будь она неладна. Тётушка свято верит в меня и мои способности, закрывает глаза на мои косяки. А я в ответ подыгрываю ей, что её маринованные патиссоны ужас как вкусны. Всем так дешевле.

Люблю сладкий, ароматный кофе со сливками или молоком, в большой чашке, с ванилином и шоколадом, каппучино или латте. Но иногда нужен простой удар кофеином в башку, как в этот раз. Махом проглотил всё, что было в чашечке, поморщился. Горький. Гадость этот ваш кофе, когда он не сладкий!