Письмо Виверо

— Вы же читали письмо Виверо, черт возьми! Разве он не описывает там королевский дворец, весь покрытый золотом? Разве он не упоминает золото снова и снова. Он пишет даже про золотую гору!

Халстед разразился хохотом, а Фаллон посмотрел на меня так, словно я сошел с ума.

— Где бы майя взяли столько золота, чтобы покрывать лм здания? — спросил он. — Попробуйте призвать на помощь немного здравого смысла, Уил.

На какое-то мгновение я подумал, что и на самом деле схожу с ума. Халстед смеялся, качая головой, а Фаллон рассматривал меня с интересом. Я повернулся к Харрису, который развел руками и выразительно пожал плечами.

— Это выше моего понимания, — сказал он.

Халстед все еще пытался взять себя в руки. В первый раз я видел его искренне веселящимся.

— Не вижу ничего забавного, — сказал я кисло.

— Не видите? — спросил он, вытирая глаза. Он перевел дыхание. — Это самая забавная вещь, которую я слышал за последние несколько лет. Расскажите ему, Фаллон.

— Вы в самом деле думали, что Уашуанок весь пропитан золотом — или что такое когда-то было? — спросил Фаллон. Он тоже заулыбался, словно заразившись от Халстеда какой-то инфекцией.

Я начинал злиться.

— Так написал Виверо, не правда ли? — Я взял снимки и сунул их Фаллону под нос — Вы верите этому, не так ли? Виверо показал города там, где они есть на самом деле, так что в этом вы ему верите. Почему же вас так забавляет остальная часть его истории?

— Виверо самый большой лжец в западном полушарии, — сказал Фаллон. — Он посмотрел на меня с удивлением. — Я думал, вы знаете. Я говорил вам, что он лжец. Вы слышали, как мы это обсуждали.

Я приказал себе расслабиться и сказал медленно:

— Не могли бы вы повторить это снова, по возможности простыми словами? — Я посмотрел на Харриса, который, судя по выражению его лица, был озадачен не меньше меня. — Я уверен, что мистер Харрис тоже хотел бы узнать, в чем соль этой шутки.

— Ох, я понял, — сказал Фаллон. — Вы на самом деле приняли письмо Виверо за чистую монету. — Халстед скова разразился хохотом; я уже начал от этого уставать.

Фаллон продолжил:

— Давайте возьмем одно или два утверждения, встречающиеся в письме. Он говорит, что род де Виверо имеет древние корни, но был разграблен маврами и семейное состояние оказалось потеряно. Он бессовестно лжет. Его отец был ювелиром, но дедушка его был простой крестьянин, ведущий свое происхождение от многих поколений крестьян. Фамилия его отца была Виверо, и Мануэл сам добавил к ней аристократическую частицу, превратив в де Виверо. Он сделал это в Мексике — ему никогда бы не удалось проделать такое в Испании. К тому времени, когда Мервилл посетил мексиканскую ветвь семьи, миф уже окреп. Вот почему он не мог поверить в то, что де Виверо сам изготовил поднос.

— Так значит, он солгал в этом утверждении. Ну и что? Множество людей лгут по поводу самих себя и своих семей. Но как вы узнали, что он солгал насчет золота? И зачем ему сочинять подобные небылицы?

— Все золото, имевшееся у майя, было импортировано, — сказал Фаллон. — Оно поступало из Мексики, из Панамы и с Карибских островов. Эти люди жили в неолите, они не умели обрабатывать металл. Вспомните, как Виверо описывает их оружие — деревянные мечи с каменными остриями. Тут он прав, этот камень был обсидиан.

— Но майя имели золото, — возразил я, — Вспомните, что нашли при обследовании сенота в Чичен-Ице. Я читал про это.

— Ну и что они нашли? Множество различных мелких изделий из золота — все они импортированы, — сказал Фаллон. — Чичен-Ица была религиозным центром, и сенот являлся священным. Вы найдете священные колодцы в любой части мира, где совершаются жертвоприношения, и сеноты имели особенное значение на Юкатане, где так не хватает воды. Паломничества в Чичен-Ицу совершались в течение столетий.

Харрис сказал:

— Нельзя пройти мимо фонтана в Нью-Йорке, чтобы при этом кто-нибудь не бросил в него деньги.

— Точно, — с готовностью согласился Фаллон. — По-видимому, в этом проявляется какая-то примитивная тяга к воде. Три монетки в фонтан — и все такое прочее. Но майя не имели собственного золота.

Я был поставлен в тупик.

— Тогда какого черта Виверо написал, что оно у них было?

— Ох, это поначалу озадачило и меня, но потом мы с Халстедом посовещались и пришли к одной теории.

— Был бы рад ее услышать, — сказал я без особого энтузиазма.

— Виверо обнаружил что-то — в этом нет сомнений. Но что это такое, мы не знаем. Он проявил скрытность, поскольку, очевидно, не хотел разглашать свой секрет любому случайному человеку, в чьи руки могло попасть письмо. Он дает понять достаточно ясно только то, что желает предоставить славу первооткрывателей своим сыновьям — во имя процветания семьи де Виверо. Поэтому, если он не мог открыто рассказать своим сыновьям, в чем заключается этот таинственный секрет, ему оставалось только найти какой-нибудь другой способ привлечь их — тем, что они обязательно захотят найти. Золотом!

Я тяжело опустился в кресло, чувствуя себя удрученным.

— А почему испанцы захотят найти золото там, где его нет? Вы заставляете меня ходить по кругу.