Письмо Виверо

— Я такого не говорил, — возразил Фаллон. — Я утверждая, что оно копилось в течение столетий. Вероятно, в те времена сюда разными путями попадало довольно много золота, и ювелир за двенадцать лет мог скопить его достаточное количество. Кроме того, зеркала изготовлены не из чистого золота, это тумбага — сплав из золота, серебра и меди, и меди в нем достаточно много. Испанцы всегда говорили про красное золото индейцев, которое имело такой оттенок как раз из-за меди.

Он выбил пепел из своей трубки.

— Думаю, мне пора вернуться к карте Рудетски, чтобы составить расписание работ на следующую неделю. — Он сделал паузу. — Кстати, Рудетски говорил мне, что он видел в лесу нескольких чиклерос. Я приказал всем оставаться в лагере и не шататься по окрестностям. Это касается и вас.

Я быстро вернулся в двадцатое столетие. Придя в лагерь, я отправил послание Пату Харрису через радиопередатчик в Лагере-Один, проинформировав его относительно этого последнего открытия. Это было все, что я мог сделать.

5

Фаллон был несколько разочарован программой моих подводных работ. «Только два часа в день», — сказал он с недовольным видом.

Поэтому я был вынужден изложить ему краткий курс биофизики, связанной с подводными погружениями. Разумеется, главная проблема здесь азот. Мы пыряли на глубину примерно сто футов, абсолютное давление на такой глубине равняется четырем атмосферам — примерно шестьдесят футов на квадратный дюйм. Это не оказывает никакого воздействия на дыхание, поскольку впускной клапан подает воздух в легкие под давлением окружающей его воды. И здесь не существует опасности оказаться раздавленным разницей давлений.

Проблемы вызывает тот факт, что с каждым вдохом вы потребляете воздуха в четыре раза больше, чем в обычных условиях. Организм может достаточно легко справиться с избытком кислорода, но добавочный азот выводится из него за счет растворения в крови и накопления в клетках ткани. Если давление вернется к нормальному внезапно, тогда азот быстро освобождается, образуя пузырьки в кровеносных сосудах — кровь буквально кипит, и это верный путь в могилу.

Поэтому давление необходимо понижать медленно, поднимаясь на поверхность очень аккуратно со множеством остановок, чья продолжительность заранее рассчитана докторами Адмиралтейства так, чтобы накопленный азот освобождался постепенно, с контролируемой интенсивностью.

— Хорошо, — сказал Фаллон нетерпеливо. — Я понял это. Но если вы проводите два часа на дне и тратите примерно столько же времени на подъем, все равно это только половина рабочего дня. Вы могли бы совершать одно погружение утром и еще одно днем.

— Это невозможно, — сказал я. — Когда вы выходите из годы, тело все еще остается пропитанным азотом при нормальном атмосферном давлении, и требуется по крайней мере пять часов, чтобы вывести его из организма. Мне очень жаль, но мы можем совершать только одно погружение в день.

И он был вынужден удовлетвориться этим.

Плот, который сделал Рудетски, оказался для нас большой подмогой. Вместо моей первоначальной идеи подвесить маленькие баллоны с воздухом на каждом де-компрессионном уровне, мы опустили под воду шланги, которые присоединялись прямо к впускному клапану и снабжали нас воздухом из больших баллонов, размещенных непосредственно на плоту. И я обследовал пещеру в стене сенота на глубине шестьдесят пять футов. Она оказалась довольно большой и имела форму перевернутого мешка, что натолкнуло меня на мысль наполнить пещеру воздухом и вытеснить из нее воду. Шланг, соединенный с воздушным насосом на плоту, быстро сделал свою работу, и казалось несколько странным иметь возможность снять с себя маску и дышать нормально, находясь так далеко от поверхности. Разумеется, воздух в пещере был под тем же давлением, что и вода на этой глубине, вследствие чего не мог помочь ходу декомпрессии, но если у меня или у Кэтрин возникнут проблемы, пещера сможет послужить временным пристанищем с большим запасом воздуха. Я подвесил фонарь над входом и еще один поместил внутри.

Фаллон перестал жаловаться, когда увидел, что мы стали извлекать на поверхность. Сначала пришлось очистить дно от большого количества ила, но мы сделали это при помощи всасывающего насоса, и первой моей находкой был череп, который навеял на меня мрачные мысли.

На следующий день мы подняли наверх большое количество различных предметов — маски из золота и меди, чаши, колокольчики, множество ювелирных изделий, таких, как кулоны, браслеты, кольца как для пальцев, так и для ушей, ожерелья и украшенные орнаментом пуговицы из золота и нефрита. Здесь также были церемониальные ножи из кремня и обсидиана, деревянные копьеметалки, сохранившиеся от разложения под толстым слоем ила, и не менее восемнадцати тарелок, подобных той, что Фаллон мне показывал в Мехико.

Перлом нашей коллекции была маленькая статуэтка из золота высотой около шести дюймов, изображающая молодую девушку майя. Фаллон осторожно ее очистил, а затем поставил на свой стол и начал изучать с озадаченным видом.