Письмовник, или Страсть к каллиграфии

Чего только стоит сам главный герой — киноартист, пришедший в искусство из большого спорта (гимнастика, самбо), имеющий скромное, но неординарное хобби — он коллекционирует картины Глазунова и Шилова, получающий — как видно из первой главы — в наследство дом и сад в Гурзуфе. Этот герой — личность явно гармоническая — свободно говорит на европейских языках, под псевдонимом «Данилов» выступает с книгами в жанре научной фантастики.

Но вот тут-то у Кувыркалова и начинается действительная, ненаучная фантастика: его феноменальный мужчина никак не может найти себе верную спутницу жизни, которая любила бы путешествовать (Париж — Токио — Чикаго — Тогучин — Сингапур), желала бы иметь детей, надежного мужа и простых сердечных отношений в семье.

Ты заметил, что все героини повести просто бегут от Гаврилова, предают и обманывают его, предпочитают его каким-то неопрятным и гармонически неразвитым субъектам. Причем, отметь, бегут не сразу, а после того, как родят двух-трех детей от артиста…

Всякое в жизни бывает. Но, как говаривал Станиславский, — НЕ ВЕРЮ!

Может быть, у Гаврилова есть не только колоссальные достоинства, но и один, какой-нибудь ма-а-алень-кий, недостаточек. И он-то и отвращает женщин от героя? Скажем, смертельное занудство. Или глупова-тость, переходящая в идиотизм. Или он имеет привычку совершенно непроизвольно кусать гос, тей… Что-то должно быть.

Анисим Кувыркалов пишет свои произведения «с жизни», но не плоско списывает, а творческим воображением преображает действительность для того, чтобы сильнее доказать свою мысль. В «Артисте Гаврилове» мысль его проста, это вечная мысль курилок, мужских застолий — «все женщины одинаковы», одинаковы в плане их недостатков.

Но что касается реальных женщин, ставших ирреальными прототипами героинь Анисима Кувыркалова, они теперь, думаю, не кусают локти и не бредят по ночам — «ах, какого мужчину потеряли». Прочли они пару-другую страничек повести, вспомнили свои совместные дни с писателем (себя же он, курилка, вывел в образе артиста!), махнули рукой — «мели, Емеля!» — и пошли варить борщи своим незнаменитым, неспортивным, нехоббиобильным, простым мужикам, пошли утирать сопли детишкам, оставленным там и сям по бочатскому краю этим умницей и красавцем в поисках дамы, достойной его неуспокоившегося сердца…

Пишешь — в Ситникове все зачитываются новым произведением Анисима Кувыркалова, и очередь на него в библиотеке длиннее, чем очередь на мотоциклы с коляской. А что тут удивительного? Что тут странного или доказывающего высокие достоинства «Артиста Гаврилова»?

Так, к сожалению, и должно быть.

Поясню свою мысль.

У Николая Доризо есть стихотворение — в клубе районного городка идет концерт, выступают артисты балета, зал следит за воздушным, чистым полетом балерины, затаив дыхание, все просветлены, но… вдруг на сцене появляется коза! Живая коза! она забрела на сцену по своему вздорному характеру через раскрытые задние двери клуба. Время летнее, двери открыты, козы ходят по городку…

Коза прошлась по сцене, мемекнула, насыпала горошку.

Зал неистовствовал. Восторг был неописуемый. Каждое движение козы вызывало в зале обвал хохота.

Так вот — явление кувыркаловского артиста в славной бочатской литературе — это и есть явление козы на концерт: все понятно, всем интересно, всем смешно, все хотят своими глазами увидеть живую козу на сцене. И ничего более.

Есть психология — наука серьезная, скучная для постороннего торопящегося человека. А есть парапсихология, о которой может судить каждый встречный-по-перечный, и уж никто не пропустит статью или заметку о поджигании предметов взглядом (пирокинез), о передвигании предметов усилием мысли (телекинез), о передаче мыслей на приличные расстояния (телепатия) и пр. Есть мастера, которые определили температуру на отдельных участках Юпитера, накладывая руки на фотографию этой планеты!

Как психология и парапсихология, так есть литература и паралитература.

Это не обязательно произведения вроде «Челюстей», «Мертвой зоны», «Аэропорта» — произведений, скрывающих свою суть под флером политики, мистики, документализма (натурализма). Большая часть паралитературы ничего ни под чем не скрывает, только пользуется жизненным материалом, горячими проблемами, всячески их опошляя и оглупляя, как это в свое время сделал классик паралитературы в «Королеве Марго» — чтении сколь популярном, столь и обескураживающе, воинственно пошлом, чего не может не отметить всякий человек, обладающий здравым смыслом и неиспорченным вкусом.

Паралитература — это часть общего явления в искусстве, имя этому явлению «кич», или «массовая культура».