Пистоль и шпага

– Никак нет, ваше высокоблагородие, – заверил Руцкий, но по глазам его Болхов понял, что именно это он и имел в виду. – Вы изволили спросить, я отвечаю. Почему мундир с прорехой? От того, что француз ударил меня штыком и разодрал его. Это случилось на Семеновских флешах, кои сначала мы отбили у неприятеля, а затем обороняли до подхода резервов. Поменять мундир у меня не было возможности, поскольку повелением его императорского величества был срочно вызван в Петербург. Уже здесь сшил другой. А в этом пришел на вечер…

– По моей просьбе, – раздался сбоку женский голос, и в круг вступила графиня Орлова-Чесменская. – Я специально попросила Платона Сергеевича надеть старый мундир, дабы публика могла воочию лицезреть тех, кто ныне проливает кровь за Отечество. Его мундир пропах порохом, а это лучшая аттестация для русского офицера. Вы, князь, пришли поздно и не слышали, как я представила гостям подпоручика, пояснив это обстоятельство, не слышали его замечательных стихов о Бородинском сражении, в коем он принял самое горячее участие, едва не лишившись жизни. Вместо этого вы позволили себе наброситься на героя, избрав для того пустяшный повод. Я не преувеличила, назвав Платона Сергеевича героем, – графиня обвела гостей взглядом. – После сражения под Бородино светлейший князь Кутузов прислал государю реляцию, в коей перечислил отличившихся офицеров. Есть там и имя моего гостя. Батальон, в котором служил Платон Сергеевич, был отправлен на Семеновские флеши в самый тяжкий момент, когда неприятель практически захватил их. Егеря отбросили французов. Часть солдат под командованием подпоручика Руцкого овладела Северной флешью, а затем отразила две атаки неприятеля. Русских егерей было совсем мало – всего рота при четырех орудиях, а на них наступало не менее бригады. Дело дошло до рукопашной, тогда Платон Сергеевич и получил удар штыком, прорехой от которого так озаботился князь Болхов.

Окружившие их гости заулыбались.

– Это еще не все, – продолжила графиня. – После подхода резервов остатки батальона егерей отправились в тыл, где их лично встретил командующий армией князь Багратион. В этот момент на них налетел полк польских улан. Егеря отбили атаку, не дав супостатам возможности захватить князя в плен, но Багратион получил при этом ранение. Платон Сергеевич, будучи лекарем по прежней службе, оказал ему помощь, коя, по мнению лейб-хирурга Виллие, пришлась как нельзя вовремя. Князь выжил, и, по мнению медиков, сообщивших о том государю, в скором времени встанет в строй.

– Ура! – крикнул кто-то, и этот возглас подхватили все в зале.

– И последнее, – сказала графиня после того, как крики смолкли. – Я хотела сказать о том позже, но раз так вышло… Указом его императорского величества подпоручик Руцкий, наряду с другими офицерами, отличившимися при Бородино, за заслуги перед Отечеством пожалован орденом Святого Георгия четвертой степени. Поприветствуем нового кавалера! – она хлопнула ладошками.

Гости разразились аплодисментами. Хлопали яро и самозабвенно. Растерявшийся подпоручик неловко кланялся в ответ. Было видно, что для него эта весть оказалось неожиданной.

– Платон Сергеевич! – обратилась к нему графиня, когда овация стихла. – Поднимитесь к себе в комнату. Там вас ждет новый мундир с уже прикрепленным к нему знаком ордена. Наденьте его и спускайтесь к нам. Пришло время разыграть призы лотереи. Я хочу поручить вам честь вытаскивать номера. Не возражаете, дамы и господа?

Ответом были одобрительные возгласы. Руцкий поклонился еще раз и направился к лестнице. Гости расступались перед ним, образуя проход. Серж воспользовался тем, что внимание отвлеклось, и пробрался к выходу. Выскользнув из зала, он выбежал на улицу, где сам нашел собственный выезд. Звать на помощь лакея не захотел: ему казалось, что и тот будет смотреть на него с насмешкой. Князя одолевала злоба. Конфуз, на который он рассчитывал, вышел не таким, как задумывался. Посмешищем стал не Руцкий, а сам князь. Теперь на любом собрании Болхова будут встречать ехидными улыбками и провожать насмешливыми взглядами.

Дома он первым делом позвал Игната.

– У тебя есть верные люди? – спросил, когда тот притворил за собой дверь. – Такие, что зарежут человека, и всё будет шито-крыто.

– Кого нужно? – поинтересовался камердинер, нисколько не удивившись.

– Руцкого. Подпоручика, о коем наводил справки.

– Невелика птица, – почесал Игнат в затылке. – Но рублев двести надо. За меньшее не подрядятся.

Болхов снял с пальца перстень с изумрудом – жалко, но для такого дела… – и положил на стол.

– Снеси в ломбард. Сколько выручишь – все твое. И запомни: я тебя ни на что не подряжал.

– Не сомлевайтесь, ваше сиятельство! – заверил Игнат и ловко прибрал со стола перстень.

– И чтоб вскорости!