Пит Мелларк: Горький кубик сахара (СИ)

— Приступайте. — Но в дверях, уже уходя, Брайт услышал холодный голос шефа и задрожал, как осиновый лист. — С этой минуты за правильную работу силового поля вы отвечаете головой, инженер Брайт.

«Уф, пронесло! Но какой же у него омерзительный и противный голос?», — подумал инженер-ремонтник тайной полиции Брайт Спарк, выйдя из кабинета Кассандра. Он даже не вошёл, а буквально вломился на склад ремонтного оборудования для объектов повышенной инженерно-технической сложности. К которым, безусловно, относился Тренировочный центр Управления по обеспечению проведения Голодных игр.

— Э, салаги! Что сидите? Почему ничего не делаете? Подъем! Через три минуты выезд в треклятый центр трижды треклятых Голодных игр, пропади он пропадом! — раскатистый бас Брайта «подорвал на месте» семерых техников, его непосредственных подчиненных, скорость с которой они бросились готовиться к выезду была просто молниеносной. Брайт был строгим и очень требовательным начальником, а в гневе мог, и кости переломать, и пару зубов выбить — сила в его руках было неимоверная. Его боялись, но не уважали.

Через три минуты возникла заминка, у ремонтников не оказалось важного прибора: контроллера резонансных колебаний силовых установок и Брайт решительно направился в соседнее подразделение- научно-технический отдел.

Там всё было совсем по-другому? Чисто, стерильно и пусто. Увидя недовольного инженера, одетый в белый халат и шапочку специалист по воздействию на подследственных психо-психологических методик его приятель капитолиец по имени Лисимах приветствовал его в своей особой манере:

— А, Спарки, как же так: ты цел и невредим? — черный юмор Лисимаха был невыносим, но Брайт давно и хорошо его знал и реагировал адекватно, т.е. вообще не реагировал.

(Примечание: капитолиец Лисимах носит имя диадоха (после смерти в 33 года Великого полководца Древности Александра Македонского, его полководцы «растащили его империю на части» и провозгласили себя царями, Лисимах захватил саму Македонию), который отличался вероломством и жестокостью, даже к членам своей семьи, современник и соперник царя Кассандра).

— Как видишь! Слушай, «Заклинатель змей» (это была кличка Лисимаха еще с университетских времён) мне нужен прибор. В центр игр еду.

— Всё так плохо? — Сделал удивленную гримасу «Заклинатель змей», доктор психологии и магистр психиатрии.

В Супрефектуре «проблематичность» работы в Тренировочном центре ГИ стала последние года три-четыре притчей во языцех, т.е. все над почти полной невозможностью «слушать» менторов только потешались, а попытки что-либо попытаться там исправить и наладить и узнать всё-таки, о чем говорят на этажах центра, уже давно никто не предпринимал. Считалось, что вся техника выходит из строя по очевидным причинам — старости и изношенности, а также дефективности самого здания и исправлению уже не подлежит. Можно только построить новое здание, а старое снести. Про то, что причины сугубо конкретные и называются саботаж, измена и вредительство, (прямо начиная с руководства Супрефектуры), давно и никому никакого дела не было. Настолько этот самый саботаж с подачи таинственного, но влиятельнейшего и могущественного дистрикта тринадцать, пронизал Супрефектуру насквозь, что важнейший узел связи и командный пункт заговорщиков в тренировочном центре тайной полиции был надежно защищен и не контролировался Капитолийской спецслужбой совершено.

А президент Сноу пребывал в полном неведении и полагал, что имеет место ряд «неприятных неудобств технического характера» и, что послушивающая аппаратура постоянно выходит из строя по вине архитектора, построившего здание. Было это 70 лет назад и виновного, к большому сожалению Сноу, уже нельзя было покарать. Но чтобы Сноу знал о чем говорят трибуты во время нескольких дней проживания в центре, каждый год ремонтники проклиная всё на свете, монтировали очередной комплект «подслушки». И в комнатах менторов, и в комнатах распорядительниц, но «крайне неудачное расположение именно этих комнат» фонило запись разговоров и засвечивала пленку видеонаблюдения» стабильно с точностью, как по часам, в первый же день, когда трибуты прибывали в центр.

Точнее, в первую же ночь. Ещё более стабильно аппаратура «дружно ломалась» к моменту финала ГИ. И всю гамму отборной ругани и площадной брани всех менторов в свой адрес лично, президент Сноу узнать никак не мог. Даже, если бы и пожелал: менторы были аккуратны и выводили из строя, всю с трудом ввинченную в который раз в стены, аппаратуру Супрефектуры очень прилежно.

Под чутким контролем трех лиц — помощника главного распорядителя по инженерному оборудованию Арены мистера Хевенсби, ментора третьего дистрикта Бити Литье и » слишком хорошо известного всему Капитолию забулдыги и запойного пьяницы, по совместительству ментора самого пропащего из дистриктов — 12-го» Эбернети.

Государственная машина «блистательного и могущественного Капитолия» проржавела насквозь. Коррупция очень помогала шпионажу и саботажу и шествовала чинно под руку с изменой и предательством.