Пит Мелларк: Горький кубик сахара (СИ)

— Я потерял его как сына и мы с ним почти не общались, а потом он стал угасать на глазах, но не пожелал принять мою помощь. МЫ помирились лишь перед самой его смертью. Я перевёз Улисса в Капитолий, но между нами было так мало доверия. И что он женат, он мне не сказал, — глухо и бесстрастно ответил главный заговорщик Капитолия. Спроэктировший семнадцать Арен Смерти.

— Удивительно, сэр! Но и в наших архивах ничего не говорится о его семье. Я проверял специально. Он был гениальный конспиратор.

— Да, — тихо ответил Плутарх. И Кассандру показалось, что в голосе Плутарха появилось что-то необычное: нотка сожаления с примесью гордости, возможно

— Ну, будем считать, никто ни о чем не знает, — кратко сказал Кассандр.

— Спасибо, — ответил Плутарх. Практически без эмоций в голосе.

-Однако у меня к вам просьба, мистер Хевенсби. Дело о пропавшей Победительнице 70-х игр, Кресте.

С Плутархом Хевенсби неожиданно произошла метаморфоза. Он, до этого момента несколько вялый, удрученный и совершенно лишенный каких-либо эмоций. Человек, который смотрел не в глаза собеседнику, а на дно чашки кофе, очнулся от апатии и скорби по умершему сыну, оживился и поднял крайне живые и восприимчивые глаза, которые внимательно сканировали лицо начальника капитолийской тайной полиции. Плутарх понял, что разговор стал интересным и преобразился за считанные секунды.

— Мне ничего не известно. Больше, чем известно вам, сэр, — живым, сочным и сильным голосом ответил он Кассандру.

Лицо мистера Гексли в этот момент представляло собой самую настоящую гипсовую маску: ни единого движения, ни единого проявления человеческих чувств, только внимательные умные глаза. Холодные. Но и не злые, расчёт и только расчёт.

— Очень жаль. Известное вам лицо (подразумевался Сноу) обеспокоилось. Я думал, вы можете прояснить кое-что, — прозвучал механический, как голос робота, голос Кассандра.

— Может-быть. В зависимости от обстоятельств, — голос Плутарха стал похожим на голос Сирены. От голоса которой, моряки сходили с ума и бросались на верную смерть в бурное море.

Кассандр поднял левую руку и сделал двумя пальцами, средним и указательным, соединенными вместе, быстрый жест, говорившим посвященным, что есть необходимость и возможность поговорить в помещении, где отсутствует подслушивающая аппаратура, а говорящие имеют приборы для создания помех в записи их беседы. Плутарх утвердительно кивнул и они пошли на третий этаж. В небольшую комнату, где днем дети учились рисовать. У Кассандра был от нее ключ. И Плутарха это ничуть не удивило, такой же ключ был и у него самого. Мужчины прошли внутрь, прикрыли за собой дверь и расположились подальше от нее у стены, они сели за столик, за которым дети разводили краски. Но, наличие красок их не смущало, они ведь хотели просто поговорить…

— Мистер Хевенсби, мне известно, что Аннабелль Кресту похитили ваши люди. Не конкретно члены вашей ячейки, но спецотряд из Бункера (Общеупотребительное название Дистрикта 13 в Капитолии). Как Супрефекта меня это беспокоит потому, что у меня приказ найти, освободить и доставить Аннабелль Кресту обратно домой в целости и сохранности, — абсолютно другим, не очень то и добрым голосом сказал он об этом Плутарху.

— Энни, Энни Кресту. Ее все называют Энни. Ее даже короновали как мисс Энни Кресту, — ласковым и участливым голосом ответствовал Распорядитель Голодных игр, — Допустим, мистер Гексли, Энни увезли на катере люди миссис Грейкот (англ. Greycoat — «Госпожа Серый френч». Так часто в Капитолии называли «за глаза» президента 13-го дистрикта Альму Коин). Цена вопроса — сотрудничество с миссис Грейкот мистера Одейра, — конец фразы Плутарх сказал стальным голосом.

— Если это так, мистер Хевенсби, это даже не преступление, это ошибка. Этого не следовало было делать, — немного задумчиво ответил Кассандр.

— Почему? Миссис Грейкот устала уговаривать и предлагать свою дружбу. Время настало, мистер Гексли, Финник Одейр должен принять условия миссис Грейкот и перестать вести эту свою «двойную игру». Она хочет «золотую клетку Капитолия» (так назывался комплекс секретной и совершенно секретной информации об элите Капитолия, который по заданию президента Сноу собрал и цепко держал в своих руках Финник) и тогда Энни получит свободу. В противном случае Энни Креста поедет в Бункер, — мягко и в то же самое время твердо заявил Плутарх.

— Ну, что же. Я уже говорил, что делать этого не стоило. Финник Одейр миссис Грейкот не по зубам. Не желаете, сэр, истрепать себе все нервы и посетить завтра кардиолога? — приторно-сладким голосом спросил недоуменно скосившего на него глаза резидента дистрикта 13 в Капитолии.

— О чем вы? — Плутарх кожей почувствовал наступление глобально-титанических неприятностей.

Кассандр вынул из кармашка куртки маленький наушник, в памяти которого находилась та самая запись (в единственном экземпляре (!!!) с крыши тренировочного центра и передал ее Плутарху, И затем он сказал:

— Это ВАМ подарок от меня. В знак моего глубочайшего уважения, — сказано это было очень холодным тоном. Металлическим. Недобрым. Угрожающим.