Пит Мелларк: Знакомство в пути (СИ)

====== В Панеме начинается сильнейшая буря. ======

Ну и долго мы будем еще стоять? Как только миротворцы меня да Пита привезли из дворца правосудия и в капитолийский экспресс посадили, прошло уже часа два.

Я с Питом не разговариваю нарочно, я всё ещё злюсь на него. За то, что он, гадский-прегадский, мерзкий сын пекаря разбил мое девичье сердце, а потом делал вид, что и не знает меня. Но и за то, что сегодня на Жатве удивил меня! Заставил меня поразиться до глубины души. Добровольно на Голодные игры вызваться, да ещё заявить на весь дистрикт, что любит меня??? Чтобы я победила, а он умер за это??? Я его просила что ли, ведь я смирилась уже, что Пит Мелларк — притворщик, подлец и негодяй, он обманул меня и нисколечко не любит!

Мои глаза на лоб полезли, если парень на смерть пошёл, получается, он любит??? На Голодные игры умирать ездят, Победитель у нас только один, Хеймитч Эбернети. Кстати, где он? Странное дело — его на Жатве не было в этот раз. Почему? Он пьет по-черному, но Жатвы ещё ни разу не пропускал, свалиться на сцене мог, но куда он делся?

Черт, Мелларк идёт, я то думала, он не отважится ко мне лезть, я же жутко на него злая. За всё!!!

— Можно мне тут сесть, я тоже поесть захотел. А то стоим тут, никуда не едем. Распорядительница куда-то умчалась.

А молчу и зло его глазами сверлю.

Мелларк садится напротив, на нож косится, молодец, соображаешь, если ты мне не объяснишь, зачем ты ЭТО сделал, живым ты до Капитолия не доедешь, я тебя раньше убью! Садится и ест пирожное, запивает ананасовым соком. Что он ананасовый я знаю, покупала его в лавке, сока банка на двух белок — хороший обмен. Молчит и внимательно на меня смотрит. Наконец я не выдерживаю:

— Ты вообще понимаешь, что этот поезд только в одну сторону, живым ни тебе, ни мне не вернуться.

— Понимаю.

Он что издевается? Или играет со мной? Мне становиться чрезвычайно интересно, отчего он поступил столь безумно.

— Ты сумасшедший, да? На верную смерть вызвался. Жить наскучило от праздной жизни?

— Нет, я твердо знал, что делаю. И жизнь моя последнее время в ад превратилась.

— Почему?

— Потому, Китнисс, что я — трус. Я отказался от самого дорогого, что у меня было.

— Никогда бы не сказала, что ты трус.

— Я отказался от любви к тебе.

— Почему??? — я взрываюсь и вскакиваю с места и кидаюсь в его сторону. Я в бешенстве: «Он отказался от любви? Почему, мне же так больно, я желаю знать!».

Пит Мелларк видит, как я разозлилась, но спокойный как никогда, я давно заметила, у него железная выдержка, крепкие нервы, ни то, что у Гейла. Мне это в нем больше всего нравиться.

— Потому, что женившись на тебе, я поставил бы свою семью в смертельную опасность.

А я нож в руке держу и уже нависла над ним, он всё понимает, но рассудок не теряет. Сильный. И тут до меня доходит смысл его слов, я же смертница, не сейчас в капитолийском экспрессе, а семь лет, с того момента, как первый раз принесла дичь мною убитую. Это браконьерство по законам Капитолия. Виселица. Но что получается, он защищал свою семью и поэтому отрекся от своей любви? Я опускаю нож и сажусь на диван рядом с ним.

Защита своей семьи, это я отлично понимаю, Тогда многое на свои места встает. Но тогда, получается, я виновата сама, я же не спросила его ни разу о причинах его холодности ко мне. Я стала ненавидеть Пита, а он смирился с этим и ни разу не пытался оправдаться передо мной. А теперь вызвался добровольцем. Умереть за меня.

Мне стыдно. Я же могла хотя бы вопрос парню задать. Если мне было так больно, так каково было Питу? Видела же я, что его гнетёт что-то, боль в его глазах заметила, но я подумала, что он любит Делли, дочь портного, а передо мной ему стыдно признаваться, что он меня обманул.

— Я за сестру свою, Прим, сама жизнь отдам, не задумываясь, но почему ты сам мне это не сказал? Ты понимаешь, как мне больно было? — я говорю тихо.

— Я же сказал, я — трус, — я повернула голову, смотрю в глаза парню, черт побери, у него в глазах такая боль отражается, даже мне страшно стало. Мне не хочется на него не кричать, но ножом угрожать, мне хочется его обнять…

— Сказал бы, я поняла, — а сама не верю, в то, что говорю: Пит прав, я бы стала для его семьи такой угрозой, разные мы, я — смертница, а Пит — обычный парень, которому безумно не повезло в меня влюбится, теперь он на смерть пошёл из-за этой проклятой любви, сама погибну и Пита погублю. А я еще с ножом на него???

Тут распорядительница входит, взволнованная, лицо покраснело, видно сразу: жутко нервничает:

— Вашего ментора сейчас принесут.

Мы с Питом глаза вытаращили: «Принесут???».

Распорядительница устало села и говорит нам:

— Он вчера совершенно трезвым был. Но ночью ему такие страшные кошмары снились, что он выбежал на улицу и всё равно кричал.

— Кажется, я слышала эти крики, — говорю, — мой дом не очень близко от деревни победителей, но эти жуткие вопли я своими ушами слышала, от них кровь в жилах стыла, настолько он жутко кричал. Я подумала, кого-то убивают, но побоялась из дома выйти.