Пит Мелларк: Знакомство в пути (СИ)

— А вот это уже серьезно. Вооруженное нападение на миротворцев. Как я понимаю, сейчас мы в дистрикте 11. Я слышал, что Панем начало штормить, но сейчас я вижу, что начинается сильнейшая буря. Недавно волнения вспыхнули у нас в двенадцатом, а тут дела куда серьезнее, это уже на партизанскую войну похоже. А где Эффи? — и Эбернети начал искать нашу распорядительницу.

Эбернети ушёл, но быстро возвратился с распорядительницей. Я давно заметила, она ненормальная какая-то, даром, что из Капитолия, у нас в дистрикте даже мэр не корчит из себя, что он любит Голодные игры. А это женщина своим отвратным энтузиазмом на Жатве к себе огромное презрение только и вызывает. Не ненависть, как миротворцы, но всеобщее презрение.

Но сегодня она сама не своя, точно, всё не по плану идёт. Вот она притихшая и бледная и ходит. Эбернети ее крепко держит, похоже, ей не много лучше, чем нашему ментору в момент, когда его на носилках сюда внесли. Кстати, чего-то он перестал шататься и на недавнего умиравшего от пьянства не похож. Протрезвел что ли или капитолийские чудо-лекарства так действуют?

— Эй, малолетний невежа, принеси стул, надо Эффи усадить, — мрачно сказал Питу ментор и Пит быстро исполнил. Я же говорю, Пит Мелларк очень быстро соображает.

Ее усадили. Ментор принес бокал и налил Эффи коньяка немного, чтобы наша распорядительница в себя пришла, она бледная как смерть и явно чем-то напугана. Хотя по увиденному нами в окне, об этом несложно догадаться. Мы вполне можем до Капитолия и не доехать. Сам ментор налил для себя кофе и мрачно сказал:

 — Этот чёртов капитолийский доктор запретил мне пить, так хотя выпью кофе, сбодрюсь немного. Хотя и пить не надо, мертвые миротворцы под окнами валяются.

Экспресс же внезапно начал набирать скорость, хотя на нас, сидевших внутри, этого никак не повлияло.

И этот пьяница (ненавижу я пьющих мужчин) подрагивающими руками взял в руки чашку, а я подумала зло: «Выбрали на Жатве, так еще ментор алкаш» и с надеждой посмотрела на Пита Мелларка.

Пит же чувствовал себя как дома, то, что недавно вызвался добровольцем и что теперь его точно постараются убить как зачинщика беспорядков в дистрикте, Пита несильно волновало: он налил себе чаю, раздобыл сливок, мягкой булки и, макая ее в чашку, перекусывал, принес чашку мне, принёс булки, пирожных принёс, я сижу, ем, как «воспитанная барышня», а Пит одновременно внимательно смотрит в окно.

Что было очень разумно — Пит первым заметил дым пожаров в пролетавшем на огромной скорости дистрикте 11, затем углядел следы беспорядков в дистрикте 10, разгоняющих толпу миротворцев, горящую фабрику, перевернутые машины миротворцев, а когда такая картина развернулась в окне, когда мы пересекли границу дистрикта 9, Хеймитч Эбернети также внимательно наблюдавший за происходящим, сказал с мрачнейшим выражением на лице:

-Эффи, беспорядки не только в нашем дистрикте, вообще черт знает что происходит, нам теперь главное этих двоих до Капитолия довезти.

Распорядительница при этих его словах вновь побледнела и в обморок едва не упала, а наш ментор, повернув физиономию почему-то ко мне строго говорит:

— Детка, если ты думаешь, что в намечающейся суматохе тебе удастся улизнуть, я бы на твоем месте на это не рассчитывал. Мы с Эффи головой за вас обоих отвечаем и я тебе сбежать не дам. Но главное, подумай сама, в чужом дистрикте тебя не просто быстро вычислят, твое лицо хорошо «засветилось» на Жатве. Но куда серьезней другое, скорее всего, будет дан приказ тебе убить на месте. Так что, сиди и рыпайся. Он посмотрел на выражение моего лица, не думаю, что оно было добрым, и рассмеялся:

— Какое недружелюбное у тебя лицо. Ты знала, куда ты едешь, лучше настраивай себя на победу, к тому же, если ты сбежишь, Капитолий постарается отыграться на парне, предать его с твоей стороны будет верхом неблагодарности, правда, Солнышко?

Увидев, что Пит повернул свое обеспокоенное лицо, когда услышал его слова, ментор только головой покачал.

Признаюсь, мысль о побеге у меня была, но взвесив все «за» и «против», я посчитала эту затею слишком опасной. А подставлять Пита мне действительно очень не хотелось. Наоборот, после признания Пита, мне захотелось с ним подружиться и узнать его поближе. Чем я и занялась, мне объяснять на надо, Пит Мелларк — первостатейный парень, такими разбрасываться нельзя, такой в смертельной опасности не спасует, не струсит и доверить ему можно самое ценное — свою жизнь. Ведь теперь придется мне на кон все поставить — победить на Голодных игр — из петли браконьерской вылезти, а значит, «утенка» спасти, а если подфартить — то и Гейла вытащу.

Друг за дружку мы с ним и раньше горой стояли, а сейчас он пришел ко мне после Жатвы и говорит: