Питер Джексон и создание Средиземья. Все, что вы можете себе представить

В долгих промежутках между посещениями темных закоулков Средиземья Серкис исполнял более традиционные роли. То ли намеренно, то ли сам того не сознавая, но доверяя внутреннему компасу, он выбирал персонажей, которые не слишком отличались от бедняги, зависимого от Кольца. В 2001 году он прекрасно вжился в образ неуправляемого, но блестящего музыкального продюсера Мартина Хэннета в бурной комедии Майкла Уинтерботтома «Круглосуточные тусовщики», где рассказывалось о манчестерской музыкальной сцене восьмидесятых. Эксцентричный Хэннет, в котором вдохновение сочеталось с неуравновешенностью, активно экспериментировал с новыми технологиями и тяжелыми наркотиками и умер от инфаркта, когда ему было всего сорок два года. В 2003 году, все еще озвучивая Голлума по выходным, Серкис исполнял роль Яго в пьесе «Отелло», поставленной в манчестерском Театре Королевской биржи.

Он не мог не заметить, что великий шекспировский манипулятор напоминал Голлума своей способностью творить бесчинства, но все равно вызывать сочувствие зрителей. В них обоих воплощалось очень человеческое стремление к мщению. При этом Серкис признает, что играть обоих одновременно было «вредно для психического здоровья».

Неслучайно, думая о Голлуме, Кук смотрел, как Лоуренс Оливье и Джон Берримор играли Ричарда III.

Двадцатого апреля 2003 года, отмечая свой последний день рождения на площадке «Властелина колец», Серкис получил идеальный подарок – Кольцо. Или его копию: дело в том, что Вуд впоследствии получил такую же. Именно тогда Джексон спросил у Серкиса, не хочет ли тот сыграть Кинг-Конга, используя технологию захвата движения.

«Я спросил: как ты, черт возьми, собираешься это сделать? Но если можно сыграть Голлума, который метр двадцать ростом, почему бы не сыграть и шестиметровую гориллу?»

Конг напоминал ему одинокого, потерявшего форму боксера на пенсии.

Глава 13 «Massive»

В десяти минутах к северу от Веллингтона карьер Драй-Крик вгрызается в песчаниковый холм в долине Лоуэр-Хатт. Раньше там добывали граувакку, которая славилась своей прочностью. С 17 января по середину апреля 2000 года пыльному карьеру было не до сна. Словно кто-то задумал переосмыслить «Близкие контакты третьей степени» на средневековый лад, каждую ночь из карьера лился инопланетный свет дуговых ламп и раздавалось гудение генераторов. Если вам удавалось подобраться достаточно близко к охраняемым воротам, что сумели сделать несколько отважных папарацци, можно было увидеть толпы орков и людей, которые стояли на поле битвы возле старого замка, построенного у скалы. Время от времени тут вспыхивали драки.

Первая из трех описанных в книге великих битв, которые, само собой, дополняются воспоминаниями о сражении, состоявшемся тремя тысячами лет ранее, и огромным количеством небольших стычек, битва у Хельмовой Пади занимает двадцать три суровые минуты экранного времени и делает «Две крепости» настоящей эпопеей. В ней чувствуется размах Сесила Демилля (или Колина Маккензи из «Забытого серебра»), а также колоссальный труд, который пришлось вложить, чтобы запечатлеть все это на камеру. Здесь тоже ощущалась неизменная двойственность: величие и стихийность в сочетании с современной кинематографической эмоциональностью картины, которая не ограничивалась рамками фэнтези.

«Думаю, мы создали нечто в духе «Спасти рядового Райана», – признает Джексон. – Мы использовали множество ручных камер для ближних планов. Без современных технологий никуда».

В легендариуме Толкина Хельмова Падь была названа в честь Хельма Молоторукого, персонажа, напоминающего древнего героя скандинавских саг, и именно туда Теоден увел роханцев, узнав о приближении армии урук-хайев, которые подчинялись Саруману. Точнее, он укрыл народ за толстыми стенами величественной крепости, построенной возле отвесной стены и напоминающей монументальную викторианскую фабрику. Толкинисты скажут, что Хельмовой Падью называется ущелье, в то время как крепость носит название Хорнбург, а в сторону от нее отходит высокая стена, защищающая дальний конец ущелья.

Для панорамных съемок Хельмовой Пади в «Weta Workshop» изготовили семиметровый макет в масштабе 1:35, который стал их первой миниатюрой, созданной как будто сто лет назад, в 1997 году, в надежде произвести впечатление на «Miramax». Это был тот самый макет, на котором Джексон, будучи «на седьмом небе от счастья», расставлял игрушечных солдатиков, планируя эту битву, хотя с тех пор его и пришлось подправить после нескольких перемещений между студиями.

Чтобы сделать компьютерный эквивалент пластиковых дивизий Джексона, «Weta Digital» предстояло решить очередную серьезную проблему, которая стояла на другом конце спектра в сравнении с созданием Голлума: вместо того чтобы передать игру актера в единственном цифровом персонаже, нужно было заставить целые полчища цифровых героев играть, как единственный актер.