Питер - Москва. Схватка за Россию

Все это показывает, что победу купечества и его либеральных союзников нельзя назвать полной или хотя бы достаточной для реализации нужных им экономических сценариев. Политическая неопределенность и тесная зависимость от союзников из Антанты не позволяли Временному правительству допустить доминирование купеческой буржуазии в экономике страны. Это прекрасно осознавала петроградская финансовая группа: оправившись от февральско-мартовского шока, она продолжила экспансию в различные отрасли российской экономики, следуя путями, определившимися еще при царском режиме. Забегая вперед, скажем, что в течение 1917 года ей удалось серьезно продвинуть свои интересы, и лишь Октябрьская революция прервала уверенную поступь питерских капиталистов. Именно при Временном правительстве завершается начатая в годы предвоенного подъема экспансия столичных банков в индустрию Урала. Все наиболее крупные уральские промышленные округа окончательно переходят под контроль этих финансовых структур. Так, Нижнетагильский округ был фактически куплен Русским для внешней торговли банком, а перспективные платиновые прииски перешли к французской компании. Богатейший Верхне-Исетский округ при крупной задолженности Государственному банку оказался в руках Азовско-Донского банка[1226]. Та же участь постигла Невьяновский округ, попавший в полную финансовую зависимость от Сибирского торгового банка. Русско-Азиатский банк установил контроль над Алапаевским округом. А Сысертский округ управлялся из лондонской штаб-квартиры[1227]. Новые собственники предполагали перестроить производство по отраслевому принципу с широкой кооперацией между отдельными хозяйствами, расположенными в других регионах. Например, Петроградский международный банк, скупивший акции Белорецкого общества, планировал использовать заводы в кооперации с концерном «Коломна–Сормово», Азовско-Донской банк обдумывал проект слияния Верхне-Исетского и Сысертского округов, с выкупом последнего у англичан[1228].

Но самое интересное, что за 1917 год петроградские банки серьезно укрепились в горной индустрии юга России. Развернувшиеся там рабочие беспорядки вызывали у зарубежных собственников обоснованные опасения по поводу судьбы их активов. Адресованные к властям требования нормализовать ситуацию мало к чему приводили. Тогда европейские акционеры стали воздерживаться от финансовых вложений, выжидая, чем закончится воцарившаяся в южном регионе анархия. Вот этой ситуацией и решили воспользоваться петроградские банки. Они активно начали предоставлять ссуды предприятиям, оказавшимся в сложном положении из-за недостатка оборотных средств. Причем финансирование организовывалось посредством выпуска новых акций, которые приобретались самими банками. В результате влияние питерской элиты в горной промышленности юга стало быстро нарастать. Если до войны предприятия Донецкого бассейна, находившиеся в собственности у иностранцев, давали 3/4 добываемого угля, то в послефевральский период этот показатель стал неуклонно снижаться[1229].