Питер - Москва. Схватка за Россию

Восхождение Корнилова по военной лестнице сопровождалось знаковыми для него акциями. Например, еще на Юго-западном фронте он издал приказ об обеспечении армии продовольствием, который, вступив в должность главковерха, распространил на все российские вооруженные силы. Приказ декларировал сохранность собственности и имущества на театре военных действий и пресечение его самоуправного расхищения; приказом воспрещалось увеличение договорных расценок на труд, не допускались насильственные захваты посевов, хлеба и кормовых трав. Лица, виновные в неисполнении данного приказа, кроме предусмотренной общей законной ответственности, подвергались аресту или денежному взысканию в соответствии с воинским уставом о наказаниях; совершившие преступления по сговору с группой лиц подлежали заключению в исправительные арестантские отделения сроком до трех лет. Наблюдение за исполнением данного приказа возлагалось на губернских и уездных комиссаров, а суды обязаны были рассматривать подобные дела вне очереди[1333]. Помещики прифронтовых областей, на которые распространялось действие корниловского распоряжения, выражали большое удовлетворение. Они информировали Временное правительство, что приказ главковерха «внес некоторое успокоение и дал хоть какую-нибудь надежду на пониженные земельной разрухой урожаи». В этой связи земельные собственники просили скорее отменить закон от 12 июля о запрещении земельных сделок как противоречащий приказу верховного главнокомандующего[1334]. Очевидно, что эта смелая инициатива Корнилова претендовала на то, чтобы задать определенный политический курс. Подобные новации, направленные против законотворчества Министерства земледелия, которое возглавлял эсер Чернов, крайне тревожили социалистические круги. Так, министр продовольствия Пешехонов просил Корнилова в обязательном порядке согласовывать с представителями ведомства приказы, касающиеся продовольственных дел[1335].

Однако верховный главнокомандующий не собирался исполнять данную просьбу; более того, он явно нацелился на расширение своего влияния, теперь за счет контроля над предприятиями, работающими на оборону. В своих записках во Временное правительство Корнилов обосновывал необходимость распространения военных законов, предусматривающих строгие наказания за нарушение дисциплины, на промышленность и железнодорожный транспорт. Он ратовал даже за введение смертной казни в тылу. Причем облекал свои предложения в ультимативную форму, и это все больше раздражало Керенского. (Уже на исходе жизни Керенский сожалел, что не сместил генерала сразу после того, как тот начал говорить языком ультиматумов, и называл это одной из главных своих ошибок[1336].)

Следует подчеркнуть, что Корнилова отличало резкое неприятие советов и советских деятелей. Именно как проявление этого неприятия следует рассматривать реанимацию им старых замыслов по раскассированию петроградского гарнизона. Корнилов приступил к формированию петроградской армии, куда планировалось перебросить ряд частей с Юго-Западного фронта. Как признавался главковерх, это было продиктовано не столько стратегическими, сколько политическими причинами – намерением оздоровить общественные настроения в столице[1337]. (Заметим: Керенский никак не хотел отдавать Петроград с окрестностями в подчинение верховному главнокомандующему[1338].) Кроме того, Корнилов непоколебимо выступал против назначения на высшие должности тех военачальников, которые пользовались симпатиями Совета. Нам известно о конфликте, происшедшем при назначении генерала Черемисова командующим Юго-Западного фронта.