Питер Пэн и Венди

Конечно, нужно было тут же разбудить мальчиков — хотя бы потому, что спать на холодном камне вредно. Но Венди была неопытной мамой и этого не знала; что бы ни случилось, думала она, после обеда надо полчасика поспать. Вот почему она их не разбудила, хоть ей и было страшно и очень хотелось услышать мужские голоса. Даже услышав вдалеке приглушённый плеск вёсел, она не стала будить мальчиков, хотя сердце бешено заколотилось у неё в груди. Она стояла над ними, оберегая их сон. Какая она храбрая, правда?

Хорошо, что среди мальчиков был Питер, который чуял опасность даже во сне. Он вскочил, будто никогда не спал, и громким тревожным криком поднял остальных.

С минуту он стоял неподвижно, прислушиваясь, а потом воскликнул:

— Пираты!

Мальчики сгрудились вокруг него. Он как-то странно улыбался, и Венди, увидев эту улыбку, задрожала. В такие минуты спорить с ним было бесполезно — нужно подчиняться, и всё. Резко и чётко прозвучал его приказ:

— Ныряй!

В воздухе мелькнули ноги, и залив мгновенно опустел. Лишь Скала Покинутых одиноко торчала из воды, будто это её оставили одну на погибель.

Лодка приближалась. Это была пиратская шлюпка, в ней сидели трое — Неряха, Старки-джентльмен, а третий? Кто же был третий? Неужели? Да, это она, Тигровая Лилия — пираты взяли её в плен. Она была связана по рукам и ногам и знала, что её ждёт. Пираты решили оставить её связанной на скале; такой конец был для дочери её племени ужаснее, чем смерть от огня или пыток, ибо разве в книге её народа не написано, что сквозь воду нет пути к счастливым охотничьим угодьям краснокожих? И всё же лицо её было бесстрастно: дочь вождя, она готова была встретить смерть, как подобает дочери вождя. Она это твёрдо решила.

Пираты поймали её, когда она взобралась на их бриг с ножом в зубах. Бриг ничем не охранялся, ибо Крюк хвастался, что один звук его имени всякого отпугнёт. Теперь судьба Тигровой Лилии также послужит защитой кораблю. В эту ночь ветер далеко разнесёт её крик.

В том мраке, который пираты принесли с собой, они не заметили скалу, пока не наткнулись на неё.

— Эй, соня, проснись! — заорал чей-то голос с ирландским акцентом. Это был боцман Неряха. — Не видишь, что ли? Вот она, скала! Та-а-ак! Значит, мы её здесь ссадим, а сами смотаем удочки. Пусть себе тонет.

Мгновение — и прекрасная индианка на скале. Какой ужас! Она не сопротивлялась, она слишком горда для этого.

Но что это там темнеет у подножия скалы? Пираты их не видят, но тебе я могу сказать — это головы Питера и Венди. Венди горько рыдает — такую трагедию она видит впервые в жизни. Питер повидал уйму всяких трагедий и все их забыл. Он и не думает жалеть Тигровую Лилию, но он сердит на пиратов. Двое против одной! И он решил спасти храбрую девушку. Конечно, легче было бы подождать, пока пираты уплывут, но Питер никогда не выбирал лёгких путей.

Он всё что угодно умел и теперь решил притвориться.

— Эй, вы, бездельники! — закричал он голосом капитана Крюка. Сходство было прямо поразительное.

— Капитан! — прошептали пираты, от удивления выпучив друг на друга глаза.

— Он, верно, плывёт к нам, — сказал Старки. Они ничего не видели в темноте.

— Мы хотим оставить эту краснокожую на скале! — крикнул Неряха.

— Освободите её! — услышали они в ответ.

— Освободить?!

— Да, перережьте верёвки и отпустите её.

— Но, капитан…

— Не перечить! Сию же минуту освободите её, слышите? — кричал Питер. — А не то смотрите! Крюк мой давно по вас плачет!

— Странно… — прошептал Неряха.

— Капитану лучше не прекословить, — ответил испуганный Старки-джентльмен.

— Есть, капитан! — заорал Неряха и перерезал веревки. Тигровая Лилия тотчас, словно угорь, скользнула между ног Старки-джентльмена в воду. Конечно, находчивость Питера восхитила Венди, но она знала, что и он восхищён своим успехом, и, чтобы он не выдал себя петушиным криком, протянула руку, чтобы зажать ему рот. Но она не успела этого сделать — над заливом снова прогремел голос капитана:

— Эй, на шлюпке!

На этот раз это был действительно Крюк. Может, Питер и собирался закричать по-петушиному, но губы его сложились трубочкой, и он присвистнул от удивления.

— Эй, на шлюпке! — снова прозвучало над заливом. Тут Венди поняла: капитан был здесь, где-то совсем рядом.

Он плыл к шлюпке, а так как пираты подняли над бортом фонарь, чтобы он плыл на свет, он вскоре был у шлюпки. При свете фонаря Венди увидела, как железный крюк впился в борт; она видела его тёмное лицо, искажённое злобой. Вот он уже в лодке — с одежды его ручьями стекает вода. Венди задрожала, она бы охотно уплыла прочь, но Питер и слышать об этом не желал. Радость жизни и самодовольство переполняли его.

— Ну и молодец же я! — прошептал он. — Правда, я молодец? Венди была с ним вполне согласна, и всё же, подумала она, хорошо, что никто, кроме неё, его не слышал. Что бы о нём подумали!

Знаком он велел ей молчать и слушать.

Пираты никак не могли понять, зачем капитан здесь; он сидел, подперев голову своим крюком, погружённый в мрачное раздумье.

— Капитан, что-нибудь случилось? — робко спросили пираты.

Но тот лишь глухо застонал в ответ.