Плач

Он закрыл ей рот рукой и зажмурился. Джоанна сердито оторвала его руку от своих губ.

Его лицо сморщилось в предвкушении оргазма.

— Открой глаза, — произнесла она еще громче.

Но он не послушался, он не мог, пик был уже слишком близко.

— Я убиваю нашего сына, Алистер! — почти закричала она. — Я убиваю Ноя!

*

Оттолкнув от себя Джоанну, Алистер повернулся на бок и уснул. Уснул, черт бы его побрал! Она лежала на спине и слушала его сердитое дыхание. Все это были звенья одной цепи: их роман и то, что случилось с Ноем. Звенья одной порочной связи. Сейчас Джоанна не могла припомнить ни одного счастливого момента, пережитого вместе с Алистером. Не могла припомнить, чтобы когда-нибудь чувствовала себя с ним защищенной. Чтобы они приняли вместе хотя бы одно хорошее решение.

До встречи с ним она была счастливейшим существом. Персонажем из первого действия, который не знает о том, что погибнет в конце второго.

— Я хочу снова стать собой, — произнесла она, уставившись в потолок.

Это не разбудило его. Джоанна встала с постели, как можно тише натянула джинсы, футболку и кроссовки, взяла телефон и проскользнула в туалет. Она закрылась на шпингалет и набрала номер психологини из Глазго:

— Энн, это Джоанна Линдси.

— Джоанна, господи, я думала о вас. Как вы? У вас там который час?

— Можно, я спрошу вас кое о чем? Я могу отправить вам деньги завтра.

— Конечно, спрашивайте. Денег не нужно. Сейчас я только перейду в другую комнату.

На это у нее ушло несколько секунд.

— Вот, теперь все в порядке, я одна. Спрашивайте.

— Мне нужно вырваться из треугольника.

— Простите, что?

— Ну, из треугольника, помните?

— Джоанна, где вы?

— Сейчас я не знаю, на какой из вершин нахожусь. Может быть, вообще на всех трех сразу.

— Джоанна, рядом с вами есть кто-нибудь, кого вы любите? Кто-нибудь знает, где вы сейчас?

— Я платила вам по тридцать пять фунтов за сеанс. Я сидела на вашем диване и слушала, и все это время я надеялась получить ответ, и сейчас я опять прошу у вас того же. Я заплачу вам вдвое, семьдесят фунтов, или даже больше, я отдам вам свой дом! Как мне вырваться из треугольника? Ответьте мне! Пожалуйста! Как из него вырваться?! Меня все время перебрасывает из одного угла в другой, я уже начала видеть линии, когда я с ним, и я хочу вырваться, я очень хочу вырваться.

Энн стала говорить медленнее, тише и спокойнее — мягким монотонным голосом врача-психотерапевта:

— Джоанна, я вас слушаю. Повторите, пожалуйста, где вы сейчас находитесь? С вами кто-нибудь есть?

— О боже! Вы не знаете! Никто не знает!

Джоанна отключила телефон, достала то, что нужно, из шкафчика в ванной, взяла в постирочной фонарик и нашла на столе в прихожей ключи от машины. На улице не было ни души. Вероятно, все отправились выполнять новую миссию — искать какого-то более симпатичного малыша.

*

Она знала, где этот дом, она сто раз находила его на гугл-картах у себя в телефоне, запираясь в туалете и потом стирая из памяти телефона историю поиска. Она села за руль серебристого «Форда», который Алистер взял напрокат в Гилонге, и поехала по длинному, прямому и темному шоссе Белларин. До дома она добралась за полчаса. В прошлый раз она не заметила никаких подробностей — не разглядела ни дома, ни того, что вокруг, но сейчас все здесь казалось таким же жутковатым и безжизненным, как и дорога, по которой она сюда добиралась. Над травяным болотом висел легкий туман, и тонкая полоска лунного света разрезала его надвое. Вокруг озера не было ни холмов, ни высоких деревьев — только плоская земля, размытая у горизонта. Между озером и домами тянулась железная дорога. Наверное, как раз тут и ехал тот ретропоезд, предположила Джоанна, на котором Алистер и Александра праздновали свадьбу. Если какие-то люди и были сейчас в домах на этой улице, то все они спали. Нигде ни огонька. Гробовая тишина.

Джоанна медленно проехала мимо большого двухэтажного дома, чтобы убедиться, что рядом с ним нет машин, затем развернулась и припарковалась прямо перед зданием.

Свет в доме не горел. Все шторы были задернуты. Она прокралась вдоль стены и посветила фонариком в кухонное окно. Некоторые из посудных шкафчиков стояли открытыми — и пустыми, насколько можно было разглядеть. Электроплита была обернута пластиковой пленкой и не подключена к сети. Новый холодильник «Смег» стоял на грузовой тележке в углу. Сомнений быть не могло: дом пуст. Джоанна пошла по каменным плиткам, проложенным от задней двери в сад, водя в темноте лучом фонарика в поисках дерева.