Плач богов (СИ)

Впрочем, ничего странного в этом не было. Вся его жизнь по сути и строилась из подобных кирпичиков чуть ли не с самого рождения. Ведь никто не спрашивал, хотел бы он изначально так жить и быть тем, кем его считало окружающее общество вопреки всем его личным на то взглядам. Многие бы сказали, что на всё воля божья, а пути господни неисповедимы. Нечего сетовать на то, что вышел кривой рожей, радуйся, что вообще живёшь и достаточно недурно, если уж сравнивать с другими. Да и почём тебе знать, каково это – ходить в шкуре прямого наследника своего отца? Мечтать о таком в детстве – одно, а вот жить при реальных обстоятельствах…

Разве он не был благодарен в последние годы Нейтану Хейуорду Клейтону за то, что тот не вмешивался в жизнь своего внебрачного сына даже когда посещал Гранд-Льюис и приглашал Киллиана на совместное обсуждение некоторых вопросов? Может в уже таком далёком детстве он и ждал со всей своей наивной непосредственностью каждый приезд отца, как манны небесной, только теперь всё было по-другому. Никаких иллюзий, идиотских надежд и в особенности неоправданных ожиданий от предстоящих встреч. Была б его воля, он и вовсе бы их отменил, избавив обоих от бессмысленной «необходимости» мозолить друг другу глаза.

- О, Килл, какая приятная неожиданность. Вы к нам пожаловали с конкретными намерениями или же решили заглянуть по пути на несколько минуток, дабы пожелать всем девочкам чудного дня и щедрых клиентов?

- На счёт пожелать – всегда и в любое время. А вот заглянуть пришлось по иной причине.

Он сделал всего несколько шагов по огромному холлу первого этажа «Ночной Магнолии», когда его появление было замечено находившимися там несколькими постоянными обитателями этого совершенно неблагопристойного заведения. Барбара Мур (правая и незаменимая рука хозяйки салона) и парочка мающихся от безделья в столь ранний час далеко не благородных девиц оцепили основание широкого пролёта парадной лестницы и, видимо, обсуждали некоторые вопросы «хозяйственного» порядка с немолодым мажордомом Лоуренсом.

Хотя при входе в главный вестибюль борделя в первую очередь в глаза бросалась изобилующая роскошь внутреннего убранства. В особенности сочный кроваво-красный персидский ковёр по центру, такая же ковровая дорожка на ступенях массивной лестницы и чудовищно огромная вычурная люстра на уровне второго этажа в окружении не менее помпезных канделябров под газовые светильники по периметру всего холла. Если декоративный интерьер из чрезмерно роскошных вещей можно было назвать безвкусным, то к данному месту данное определение подходило как нельзя кстати. Впрочем, тех же эпитетов законно заслуживала и внешность обитающих здесь красавиц лёгкого поведения. Только яркие цвета и вызывающие оттенки красного, пурпурного и даже золотого, не говоря об обильной косметической краске и выбеливающей пудре на лицах. Ощущение, будто ты попал на какой-то костюмированный праздник-бал усиливалось ещё больше, стоило лишь представшему твоему взору холлу заполниться внушительной частью местных обитательниц и готовой на всё за свои же деньги клиентурой.

Но пока начавшийся день радовал глаз полупустыми помещениями «Ночной Магнолии» и ещё более редкими звуками приглушённых стонов и заливистого смеха. Вечером с этой задачей будут справляться не только стены, но и специально приглашённые для данной цели полупрофессиональные музыканты.

- Если бы ты заглядывал сюда всегда и в любое время, это было бы куда приятнее напутственных пожеланий. При чём, не только заглядывал, но и задерживался. – собственную реплику по данному поводу решила озвучить шикарная Бритта, рыжеволосая ирландка и в прошлом неудавшаяся швея, приехавшая на свои последние сбережения на Юг Эспенрига в поисках более респектабельной жизни (в принципе она её и нашла в этом доме под покровительством мадам Вэддер).

Киллиан как раз приблизился к их скучившейся группке и даже успел склонить свою голову над протянутой в его сторону рукой Барбары Мур. Улыбку не удалось бы сдержать хоть так, хоть эдак. Да он и не пытался, не скрывая ни во взгляде, ни в ответных словах встречной иронии.

- Боюсь, подобное неосуществимо ни при каких возможных обстоятельствах. Тем более мадам Вэддер едва ли придётся по душе подобная расстановка вещей. Каждому своё место и время, как говорится.

- Стоило тебе лишь немного подрасти, как из милого и всему открытого мальчонки ты тут же превратился в чрезмерно циничного консерватора. – к их разговору рискнула присоединиться одна из давно уже неюных ветеранок «Ночной Магнолии» черноглазая Рози, та самая знойная искусительница, которую Хейуорд ещё не так уж и давно выволакивал из своей постели практически силой. – Даже смотреть в твою сторону как-то боязно, сразу вспыхивают ассоциации с твоим папенькой. Про глаза и взгляд лучше промолчу, итак мороз по коже при каждом пересечении…

Последние фразы разряженная в тёмно-бордовые шелка шикарная брюнетка произнесла нарочито пониженным тоном, едва не до громкого шёпота.