Плач по любимому негодяю

В задумчивости Эйворсен поднял руку и щелкнул пальцами. Торо ловко Достал сигару, освободил ее от обертки и вставил боссу точно между указательным и средним пальцами. Он зажег сигару, и Эйворсен с большим удовольствием затянулся.

— Я подозреваю всех, у кого есть мотив для убийства, — мне пришлось добавить голосу металла.

— Я понимаю, лейтенант, — Эйворсен кивнул. — Однако вы не дали мне слово не нарушать съемки. А для нас любой ваш шаг может быть роковым. Сериал поглощает кучу денег, и с каждым днем все больше и больше... Я говорю понятные вещи?

— Доступные. Я так понял своими полицейскими мозгами, что мне лучше всего вести расследование по утрам. Скажем, между шестью и семью часами утра.

— По вечерам лучше, — наставительно произнес Эйворсен. — По утрам будут съемки, а вот после шести вечера...

— Здесь произошло убийство, мистер, — сказал я вежливо. — Понадобится — и следующую неделю вся съемочная группа будет с шести утра и до шести вечера стоять с поднятыми руками.

— Бойтесь своих опрометчивых решений, лейтенант, — голос Эйворсена стал жестким. — Конечно, вы должны провести расследование, но никто не позволит вам сорвать производственный процесс. У меня связи, я человек влиятельный.

— В таком случае в ваших интересах и возможностях помочь мне найти убийцу, и побыстрее.

Эйворсен не ответил, но посмотрел на меня, как клиент стриптиз-бара, забредший по ошибке в музей. Я решил задать ему два-три наводящих вопроса.

— Кто бы это мог заменить патроны? Вы никого не подозреваете?

— Более других у меня вызывает сомнения этот придворный звездочет — Дру Фенелк, — сказал Эйворсен. — Блисс много платит ему... Я слышал, что Фенелк предсказал несчастье и отговаривал Блисса от съемок. А что, если Фенелк решил набить себе цену и осуществил предсказанное? Фенелк здесь самый подозрительный... Ну, а актеры... Мне кажется, они ни при чем.

— Я поразмыслю над вашими словами.

— Как вам будет угодно, лейтенант. Пойдем, Торо, — Эйворсен аккуратно обошел меня, словно я был столбом.

— У...о... — промычал Торо и последовал за своим господином.

Я услышал, как Эйворсен говорит ему:

— Ну как, Торо, поищем убийцу? Мы должны навести здесь порядок.

* * *

Я курил сигарету, а Джейсон Кемп метался по вагончику. Типичный бык: много упрямства и мало мозгов.

— Меня подставили, лейтенант! — ревел Кемп.

— Кто-то специально ловил момент? — вяло отреагировал я. — Не верится...

— Убийца прочел сценарий и узнал: я два раза стреляю в Паркера и один — в Беннинга. Даже младенец догадался бы, как можно разыграть эту карту.

— Младенец зарядил ваш револьвер: два патрона холостые, третий — настоящий. Вам так это видится?

— А как иначе?!

— Рискованно. В том смысле, что вы могли промахнуться или выстрелить не в сердце, а в руку или ногу...

Кемп остановился. На лицо его наползла кривая ухмылка.

— Не примите за хвастовство, однако это все знают: я стреляю превосходно. Участвовал в соревнованиях, имею награды. Я хороший стрелок, лейтенант, целю, куда надо, и бью без промаха. Когда я стреляю во время съемок, по сценарию, то всегда направляю ствол в грудь противника. И опять же, это знают все! Расспросите!

— Не беспокойтесь, расспрошу.

— Черт побери! Почему я? Почему подставили именно меня?

— Спокойнее, Кемп, — сказал я холодно. — Меня вот что интересует: вы перед съемками были в вагончике Эмбер Лейси. Зачем вы ходили к ней?

— Я хотел поговорить с Эмбер о своих проблемах, — на лице Кемпа не было ни облачка, голос неожиданно обрел уверенность. — Беннинг оговорил меня перед Блиссом, Беннинг настаивал на том, чтобы тот убрал меня из сериала. Случайно я узнал от Пегги, что Эмбер спит с Ли. Когда-то мы с Эмбер были мужем и женой, правда, недолго — целых четыре дня, — Кемп улыбнулся. — Эмбер со своей стороны тоже хотела убрать меня из сериала. Желание Эмбер и Ли совпали...

— Неужели болтовня за вашей спиной так сильно взволновала вас?

Кемп нахмурился и сцепил пальцы в железный замок.

— Вы ждете исповеди? Полицейские любят эту трепотню больше священников и психоаналитиков. Ну что ж, слушайте. Я прожил три пустых года. Ни одного фильма! Ни единого цента! Я докатился до актерской биржи, мое имя внесли в списки таких же, как я, неудачников. «Меткий стрелок» — последний шанс вернуться к жизни. К нормальной, хорошей жизни. Это работа. Это известность. Это деньги. Я благодарен Блиссу за то, что он выбрал меня. Я ухватился за роль зубами... Вы понимаете?

— Я понимаю: Беннинг хотел лишить вас всего. Прекрасный мотив для убийства Беннинга!

Кемп сел, опустил руки — они безвольно повисли, красивые сильные кисти. Покачал головой:

— Кто-то использовал меня втемную.

— Кто?

Кемп долго молчал, на глаза его наползли тяжелые веки. Наконец, он сказал:

— Из всей группы это могла сделать Эмбер, но я точно знаю, что она никогда не пошла бы на убийство. Эмбер может напакостить, это так. Но если на карту поставлена жизнь человека, она струсит. Она плохо относится ко мне, но не больше.