Плач по тем, кто остался жить

Но еще до наступления срока Черневич был арестован.

В деле указано, что там «Протоколы допросов», но по факту есть только один.

Да, в этом протоколе не хватает сведений, сколько в каждом случае было выпито и после какой стопки было дано согласие.

В обвинительном заключении отражено приблизительно то же, но с нюансами. Черневич на следствии сообщил, что он последний раз писал в Польшу почти что десять лет назад, а следователь пишет, что он «ведет» переписку.

Также там сказано, что Черневич собирался участвовать не только в спаивании и извлечении информации из начальника обозновещевого отдела, но и других.

Про Руциньского сказано, что он пойман и сознался. Возможно, арест Черневича был по его показаниям.

Дата 30 ноября 1937 года.

15 декабря приговорен к расстрелу (справка об этом поздняя, аж 1971 года).

Документ о приведении приговора в исполнение в деле отсутствует.

Следующая и последняя бумага в деле – это справка о реабилитации от 1989 года. К тому времени Мария Ивановна была еще жива, жила в Миргороде и получила эту справку.

И это все о нем.

Что касается ведения следствия – здесь явно видна тенденциозность и нагнетание черноты в биографии Черневича.

Виновность – сказать сложно. С много пьющим и много болтающим в пьяном виде человеком может произойти много чего неожиданного, а он не всегда помнит об этом.

С другой стороны, потом сам Хатько говорил, что «так называемые альбомные дела стряпались на скорую руку, вследствие этого сейчас трудно разобраться в них».

5. Дело Садикова.

К сожалению, по техническим причинам закопировано оно было не все.

Автор тогда не собирался писать про Хатько, его интересовали некоторые исторические вопросы, а в деле удалось найти фамилии командира и комиссара вещевого склада № 164 на 1937 год.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ (о выделении материалов)

Город Кременчуг, 22 декабря 1937 года.

Я, оперуполномоченный Кременчугского горотдела НКВД лейтенант госбезопасности Хатько, рассмотрев следственное дело за № 47282 по обвинению Садикова Александра Петровича в совершении преступлений, предусмотренных статьей 54–10, часть 1 УК УССР и найдя, что следствием выявлена контрреволюционная деятельность военнослужащих склада НКО № 164 Шахнюка, Губера, Теодоровича, Грицкевича и Иванченко, в отношении которых необходимо возбуждение уголовного преследования,

ПОСТАНОВИЛ:

материал о контрреволюционной деятельности военнослужащих: Шахнюка, Губара, Теодоровича, Грицкевича и Иванченко из следственного дела № 47282 выделить в отдельное производство.

Подпись Хатько.

Основанием для этого послужили слова из протокола допроса:

«Ведя контрреволюционные разговоры среди определенной категории лиц, а именно среди начсостава склада: Шахнюка, Губера, Теодоровича, Грицкевича, Иванченко, Каменецкого и Шестоперова, которые поддерживали мнения, высказываемые мной, и в свою очередь были настроены сами так же, как и я, сколотилась группа беспартийных лиц, противопоставляющих себя парторганизации склада…» Дальше были слова об «оформлении ее в контрреволюционную организацию».

14 декабря 1937 года Хатько допросил как свидетеля начальника склада № 164 Чичерина Василия Прокофьевича, 1891 года рождения, проживающего в Крюкове по ул. Ленина, 19, кв. 1.

Сам протокол автор не копировал.

Еще имеется письмо супруги Садикова, явно послевоенного времени, в котором она спрашивала о его судьбе.

Там сообщается, что Садиков родился в городе Бежецке Калининской области, в 1900 году, беспартийный.

В 1918 году пошел добровольцем в Красную Армию, воевал, с 1923 по 1937 год в звании старшего лейтенанта служил начальником транспортного отдела военно-вещевого склада № 164.

В октябре (приблизительно) 1937 года был арестован и приговорен к 7 годам лишения свободы и был оправлен в бухту Нагаева, прииск «Золотой». Там он проработал месяц на общих работах, потом стал главным бухгалтером колонии.

До суда жена виделась с мужем в тюрьме, и он сказал ей, что основой обвинения послужили лживые слова комиссара склада Яковенко, который ненавидел Садикова за критику в свой адрес, а именно за самоснабжение разными промтоварами через склад, использование транспорта склада для разъездов жены комиссара по своим делам, питание комиссара в столовой бесплатно за счет красноармейцев.

Еще муж прислал ей письмо в 1938 году, но оно в 1946 году сгорело в пожаре на квартире вместе с другими документами.

Это все, поскольку документы копированы не полностью.

Автором они не правились, за исключением выделений фамилий крупным шрифтом, поэтому опечатки допущены Хатько.

Что касается самого Хатько, то в протоколе допроса военнослужащий носит фамилию Губер, а в постановлении о выделении в отдельное производство – Губар.

Почему еще на двоих участников группы (Каменецкого и Шестоперова) не заведено дело, тоже неясно.

С делами упомянутой группы автор не знаком.

Вещевой склад № 164 находился в Крюкове, недалеко от моста через Днепр.

Постройки его сохранялись по крайней мере до начала XXI века, существовал ли он дальше, автор не знает.

Теперь вернемся к значению фамилии.