Плагиат

Валерка пошарил под качелями, перевернул коробку. Вместе с Маришей они сухими ветками раскидали снег, докопались до земли – и не обнаружили ничего.

Неужели сработало?! А вдруг кто-то его все-таки нашел, пока Валерка ужинал? И телефон улетит или уже улетел в будущее и там валяется где-то на тротуаре… Или в чужой квартире… Или…

Проверить уже невозможно.

Марина и Валерий

21 апреля, 2018 год. Суббота

– Почему нельзя?! Марин… Валер…

Марина хотела что-то сказать, но Перцев ткнул пальцем в экран – и связь оборвалась.

– Чего уж тут… – буркнул он и заглянул под качели. – Интересно, откуда он там возьмется?

Марина задрала голову. Ей почему-то казалось, что аппарат должен свалиться сверху или прилететь по воздуху.

– И сколько, по-твоему, нам тут сидеть?

– Понятия не имею. – Перцев проверил по мобильнику время. – Сейчас шесть пятнадцать. Подождем. Вообще-то я не очень доверяю Валерке. Себе то есть. Если ему втемяшится что-то в башку…

– Он же вроде все понял и согласился?

– Надеюсь. Если телефон не материализуется через… хм… какое-то разумное время, попробуем с ними связаться в следующую субботу. Может, моя теория ошибочна и наш телефон застрял в прошлом по каким-то техническим причинам.

В апреле днем солнце греет по-весеннему, а вечера холодные. У Марины замерзли ноги, и она несколько раз обошла вокруг качелей, чтобы согреться.

– Хочешь, я один покараулю? А ты сходи в «Перекресток», погрейся.

Марина помотала головой:

– Ты тоже синий весь. В одной ветровке…

Перцев еще раз заглянул под качели.

– Почти час уже сидим. Слушай, а чего его караулить? Я помню, тут где-то неплохая пиццерия была. Рядом совсем. Ты как к пицце относишься?

– Положительно. А вдруг…

– Да ладно тебе! Ничего с ним не случится, если и полежит десять минут без присмотра. Ну?

Марина представила теплую сочную пиццу, вспомнила, что ничего не ела с утра. Только выпила стакан томатного сока в институтском буфете. А телефон может вообще никогда не появиться.

В пиццерии в субботу всегда многолюдно, поэтому заказ пришлось ждать не десять минут, а все тридцать. Когда шли обратно, долго стояли на переходе.

Свернули на Севастопольскую, дошли до ворот с ежиками. Во дворе бывшего Валеркиного дома никого, только пацан в вязаной спортивной шапке чешет им навстречу, уткнувшись в телефон. Если бы не Перцев, Марина на этого пацана и внимания бы не обратила. Обычная картина, сейчас такие смартфоны не редкость. А по виду они все одинаковые.

Парень с телефоном увидел их, суетливо засунул смартфон во внутренний карман куртки и рванул к проходу на улицу.

– Эй, постой, – заорал Перцев. – Ты его тут, что ли, нашел?

– Это мой! – зло сощурился подросток. – И… отвалите! Чего привязались?

Перцев схватил его за руку:

– Стой!

– Ну чего вы? Это ваш, что ли? Так бы и сказали. И нечего за руки цапать! – заныл мальчишка. Перцев был на две головы выше и далеко не такой щуплый, каким был в пятом классе.

Марина взяла в руки аппарат. Ну да, тот самый. Потерянный полтора года назад. Мокрый, с прилипшим бурым листом, какой-то обшарпанный. Похоже, он просто провалялся все это время под качелями – там, где она его когда-то потеряла. И никто его не находил… И не было этих разговоров с прошлым…

– Эй, послушай! – окликнул пацана Перцев. – А где он был?

– В том палисаднике за домом, под качелями, – буркнул тот. – Я на него наступил… почти.

Марина посмотрела Перцеву в глаза. Вот сейчас он наконец расколется и признается…

– Ну что, ты все это придумал? Розыгрыш в действии, так? Вообще-то у тебя здорово получилось. Я почти поверила.

Валерий молча взял у нее из рук смартфон.

– Смотри-ка, он еще не разрядился, – пробормотал он, пропустив ее слова мимо ушей. – Он что, заблокирован? Какой у тебя код?

– Не помню. Он мой палец узнаёт. – Марина погладила телефон. – Ты знаешь, даже если ты их и придумал… Мне их будет не хватать. Уже не хватает. Словно что-то перерезали. И даже через одиннадцать лет… Ой, смотри! А это тут кто?!

Дверь с номером 28, крупным планом – кадка с фикусом. И размытая фотография-селфи: Мариша и Валерка – маленькие, смешные – улыбаются, смотрят на себя в будущем.

– Убедилась? – спросил Перцев, рассматривая снимок. – Это же селфи, для него нужна фронтальная камера. Так что можешь не сомневаться! Впрочем, сейчас это уже неважно.

– Ну вот и все, – говорит Марина фотографии в телефоне. – Спасибо вам, ребята. Жаль, что мы больше не поговорим. А то бы мы вам рассказали…

– Ничего бы мы им не рассказали, – строго сказал Перцев. – Никаких подсказок. Мы и так уже им… и себе кое-что в жизни подпортили. Пусть у них все идет как идет.

– А что мы подпортили? – испугалась Марина.

– А ты вспомни! Кто недавно рассказывал о том, что с тобой случилось после осени второго класса? Нервный срыв? Творческий кризис? И это в восемь лет?

– Да… У меня тогда был огромный перерыв. Провал! Стихи снились, стучались ко мне – но не те! Понимаешь? Не мои. Или почти не мои. Словно не из того времени… А главное – я их не могла записать. Не могла проснуться… А утром забывала напрочь.