Плакат в окне Сиднея Брустайна

Сидней(рассеянно). Да, я доволен. (Пауза.) Мэвис думала, что мы с тобой пойдем куда-нибудь кутить. Ты, значит, ничего ей не сказала?

Айрис. Пет… очень нужно слушать ее причитания!

Сидней(глядя на нее, медленно и с ударением). Мне кажется, она легко переживет.

Айрис. У Мэвис представления о браке такие, как в двадцать лет… и ее с этого не собьешь… несмотря ни на что. Другие варианты шокируют.

Сидней. Да, конечно. Глухая провинция. (Небольшая пауза; он разглядывает ее и то, что она с собой принесла.) Что же ты там делаешь? На этом самом… (жест — «телевидении»). Я даже не знаю, чем ты, собственно, там… (он останавливается чуть дольше, чем того требует обыкновенный вопрос. От нее это не ускользнуло; она приподнимает брови, но молчит) торгуешь.

Айрис. Домашним перманентом.

Сидней(круговое движение рукой — случайный, но не совсем невинный жест). Тем самым, что… м-м… у тебя на голове?

Айрис(решив не поддаваться на провокацию). Не смеши меня. Эта голова два с половиной часа переходила из рук в руки в парикмахерской Лайонеля.

Сидней. Но не станешь же ты объяснять об этом по телевидению? То есть ты же не скажешь, что твои… (читает надпись на коробке) «лучезарные локоны» — результат долгого сидения в парикмахерской Лайонеля?

Айрис. Нет, Сид, конечно, не скажу. Я скажу всем домашним хозяйкам (встает и берет коробку «Лучезарного локона»)… что я смочила волосы волшебным составом «Лучезарный локон» (становится лицом к зрителям, принимает позу и тон телевизионной манекенщицы, показывает коробку)… и накрутила на бигуди… «Лучезарный локон» не дает развиваться волосам, сохраняет прическу, которая от мытья до мытья остается точно такой же… и это, как вы сами убедитесь, одно из главных качеств домашнего перманента «Лучезарный локон».

Сидней. Состав и бигуди в одной коробке.

Айрис(с искренним отвращением ко всей этой чепухе, вызывающе отчеканивает). Да! Состав и бигуди в одной коробке! (Открывает ее — дно выпадает, сыплются бигуди. Швыряет все на пол.) И ни черта это не действует. (Круто обернувшись, кричит, чуть не плача.) Это же работа, Сидней! За то, чтобы разносить бутерброды в закусочной, не платят сто долларов в час! Они платят за то, чтобы создалось впечатление, будто есть какая-то разница между «Лучезарным локоном» и «Чудо-локоном» или между «Чудо-локоном» и домашним перманентом «Жемчужина», и какого черта ты от меня хочешь?

Сидней. Это ведь не действует…

Айрис(точь-в-точь как оправдывающийся ребенок). Нет действует! Достаточно действует, чтобы оправдать рекламу. Просто для верности они посылают к парикмахеру. Когда снимают для телевидения, надо, чтоб уже ничто не подкачало, Сидней. Ты даже не представляешь, как дорого стоит любая передача. Осветители, телеоператоры, техника… Когда начинается съемка, тут уж нельзя рисковать, что у тебя волосы повиснут сосульками от какого-нибудь (снова отпихивает кулаком «Лучезарный локон»)… паршивого домашнего перманента.

Сидней(встает, подходит к ней и обнимает). В чем дело, девочка, ну что с тобой случилось? Зачем все это?.. Чего ты ищешь? Ради чего ты ломаешь себе душу? И куда это тебя приведет?

Айрис(плача в его объятиях, бессвязной скороговоркой — о самом несущественном в своей проблеме). Разве могут… волосы держаться, когда там… такая жара… Но оно немножко действует, Сид, я пробовала… Что ж ты думаешь, Федеральная торговая компания позволила бы… трепаться по телевидению… просто так?..

Сидней. Девочка моя…

Айрис(отчаянно кричит, почувствовав, что ей грозят прежние утешения). Не хочу больше играть в девушку с Аппалачских гор!

Сидней. Ладно, солнышко, только надо ли ввязываться в новую игру… Айрис…

Айрис(отчаянно тряся головой). Ты не понимаешь, ты все-таки ничего не понимаешь. Я уже не прежняя… я другая…

Сидней(смеется, изумленно). Боже милостивый… оказывается, я живу с маленькой девочкой… Айрис, ты же действительно ребенок!