Пламенное небо

Издали доносился, нарастал, становился резче и мощнее гул моторов. Вот уже шасси коснулось летного поля, машина бежит, подминая под себя зеленый ковер травы.

— Вот это почерк, — восторженно говорит майор Шмелев.

— Кто это? — спрашивает Миша Погорелов.

— «Дракон» — позывной командира корпуса, — объясняет Илья Шмелев. — В тридцать седьмом году старший лейтенант Савицкий командовал звеном. Прошло немного времени и ему доверили эскадрилью, затем полк. В сорок первом майор Савицкий был назначен командиром авиационной дивизии. Его самолет узнают в воздухе не столько по бортовому номеру, сколько по чистоте полета, умению пилотировать. Делает он это, можно сказать, артистически.

Когда Ла-5 подрулил, подходим к нему. В самолете оказался действительно Е. Я. Савицкий, командир корпуса, прибывшего с Дальнего Востока на пополнение авиационной группировки на Кубани. Этому событию мы очень обрадовались. Всяких командиров видели — полковых, дивизионных, но чтобы на боевом самолете летал сам командир корпуса?

Механики быстро поднесли стремянку. Но генерал Савицкий, как заправский спортсмен, легко соскочил на землю и пошел навстречу летчикам. С улыбкой пожал всем руки, представился.

— Вот, прибыл выяснить, как тут обстоят дела. Может, нужна вам помощь? — прищурился с хитрецой.

— От помощи кто откажется, — приняв стойку «смирно», улыбнулся Шмелев. — А насчет успехов и дел — сейчас как раз собрались на разбор.

— Это интересно, послушаю, — сказал генерал. — Если не возражаете…

И после разбора Евгений Яковлевич долго расспрашивал летчиков, как ведет себя противник в воздухе, каков состав его группировок, что нового в нашей тактике. По всему было видно: Савицкий прилетел сюда не на «смотрины». Не иначе — собирается вводить в боевой строй молодых ребят-дальневосточников.

Под вечер мы получили приказ сдать свои самолеты представителям боевой части генерала Савицкого и убыть в тыл для отдыха и пополнения.

Итак, прощай, Кубань! Здесь, над благодатной землей, в жестоких воздушных схватках сложили головы наши товарищи: старший лейтенант А. Д. Родин, младший лейтенант С. Д. Шмалий, старший сержант Н. К. Мартьянов. Мы тяжело переживали утрату боевых друзей, с которыми прошли путь от Ельца и Сталинграда. И вечным памятником им будет более тысячи уничтоженных вражеских самолетов, чистое небо над городами и селами земли кубанской.

Чей клин крепче

Перебазировавшись под Рязань, полк получил новые, более совершенные самолеты Як-9 с 37-миллиметровой пушкой, способной свободно пробивать верхнюю броню немецких танков. Понятно, что одного такого снаряда достаточно, чтобы развалить любой вражеский самолет. Мы гордились своей, техникой, испытывали ее в воздухе, пристреливали пушки и вели учебные бои. С пополнением прибыло много молодых летчиков. Нам предстояло в короткий срок обучить их материальной части, основательно подготовить к предстоящим нелегким сражениям.

Вдохновленные победами под Сталинградом и на Кубани, мы прочно верили в свои силы и возможности и готовы были драться с любым по численности противником. С огромной, неиссякаемой энергией работал и наш инженерно-технический состав. Кто посчитает, сколько бессонных ночей провели механики и оружейники у самолетов, осуществляя ремонт, заправку машин, пополняя боезапас!

Когда на партийном собрании, обсудившем ход подготовки личного состава и материальной части, секретарем парторганизации эскадрильи был избран механик моего самолета старшина Михаил Павлович Борисовец, я очень гордился этим и был рад за него.

Михаил еще до войны немало послужил в различных подразделениях. Отличный авиационный специалист, а, главное, внимательный к людям, честный, справедливый, по-настоящему душевный человек. Ко мне относится с братской любовью и заботой. Работает легко, с выдумкой. Как-то прихожу к самолету, а его не узнать: на фюзеляже машины изображен… Геббельс в виде этакого брехунца в коротких штанишках и с микрофоном в руке. В страхе корчится он перед преследующим его по пятам тигром. Отдельно сверху — красные звездочки, обозначающие количество сбитых самолетов противника. Я согласен с Борисовцом. Это, по сути, убедительный политический плакат большой мобилизующей силы. Он обращен и ко мне. С меня теперь и спрос больше. Надо бить врага еще крепче, без всякой пощады и не попадать ему на прицел.

— Уверен, товарищ командир, — улыбается Борисовец, — что у фашистов не найдется летчика, который может сбить вас. Я за этого тигра ручаюсь, — шутит он.

Не скрою, с того дня мой самолет под номером 17 словно стал быстрее. Казалось, он прибавлял и мне смелости, энергии, боевого мастерства. Позже многие взяли на вооружение идею Борисовца, учитывая ее немаловажный психологический заряд.