Пламенное сердце

Тягач встал у обочины. Из него вышел шофер, вглядываясь туда, откуда мы подошли.

– Что это был за свет? – спросил он.

– У нас был сигнальный факел, – пояснила Сидни.

Машина не провалилась в кювет, и пришлось лишь немного постараться, чтобы подцепить ее на буксир. Мы помогли водителю, насколько сумели, а потом набились в кабину грузовика.

– Понятия не имею, сколько это продлится, – сказал нам шофер, медленно выруливая на дорогу. – Похоже, ночка будет та еще. В нескольких милях отсюда есть местечко, где вы можете остановиться, а машину я оттащу немного дальше, в нашу мастерскую. К утру мы прикинем, как обстоят дела.

Много времени требуется, чтобы проехать несколько миль, когда едешь со скоростью двадцать миль в час, но наконец мы заметили огни невысокого домика. Шофер свернул к нему и остановился около уютного заведения. Вывеска над ним гласила: «Долина Поконос», а ниже было написано: «Ночлег и завтрак». Сидни обменялась телефонами с шофером, и мы дружно поблагодарили его за помощь. И он отправился спасать других путников.

Когда мы вошли, сидевшая за стойкой регистрации пожилая женщина уставилась на нас с изумлением.

– Вот уж не ожидала увидеть кого-то нынешним вечером! – воскликнула она, поднимаясь.

– Мы и сами не думали, что окажемся здесь, – объяснил я ей. – Но наша машина вылетела в кювет в нескольких милях отсюда.

– Ах вы, бедняги! Кстати, сейчас у нас свободно, и с местами проблем не будет.

Она выглядела точь-в-точь, как добрая бабушка, и я даже предположил, что она оставила бы нас ночевать даром, однако она обрадовалась, когда Сидни достала кредитку. Пока они заполняли бумаги, я изучил обстановку. Недавно мы с Сидни вели разведку в гостинице на редкость вульгарного, аляповатого вида. А это местечко было полной противоположностью – с мебелью под старину, и разукрашено со вкусом, в меру.

Хозяйка вручила нам три ключа и устроила краткую экскурсию по первому этажу, показывая, где мы будем завтракать и где находится еда для гостей, желающих что-нибудь перехватить. Когда мы поднялись наверх, я пропустил леди вперед и обратился к Нейлу.

– Слушай меня, – прошептал я. – Сидни, возможно, только что спасла тебя от обморожения. Если ты действительно живешь в соответствии с кодексом чести, как ты утверждаешь, то ты сохранишь все в тайне. А если скажешь, то разрушишь ей жизнь, и это будет нечестно, ведь ты перед ней в долгу. Мы друг друга поняли?

Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза.

– Вполне.

Я бы мог воспользоваться принуждением, чтобы гарантировать его молчание, но в твердом взгляде Нейла было нечто такое, что заставляло ему верить.

Поднявшись наверх, я хотел заглянуть к Сидни, но решил сперва разобраться со своим номером. Мы успели до отъезда тягача забрать багаж из машины, и я небрежно швырнул свой чемоданчик в угол. Как и все в гостинице, комната была изящно отделана. Над кроватью висел балдахин, а в вазе красовались свежие цветы. Я коснулся мягких лепестков голубой гортензии. Интересно, зачем хозяйка так старалась, ведь она вовсе не ожидала гостей? В ванной комнате я обнаружил внушительную мраморную ванну и не менее впечатляющую душевую кабину. Внезапно я почувствовал себя ужасно грязным. Я стянул одежду и включил краны на полную мощность. Вода ошпарила меня, но даже это ощущение было чудесным после жгучего мороза.

Выйдя из ванной, я услышал, как звякнул Любовный телефон. Пришла смс. Я кинулся к нему. «Забрал?» – спрашивала Сидни.

«Что?»

«Посмотри под дверь».

Я послушался и увидел просунутый под дверь ключ. Не став отвечать на смс, я быстро оделся, вылетел в коридор и направился к комнате, номер которой был указан на ключе. Сперва я хотел постучаться, но одумался, решив, что я уже приглашен, и отпер дверь.

Выяснилось, что убежище Сидни просто превосходно. Большинство светильников были выключены, и в камине потрескивал огонь. Сидни сидела на кровати. При моем приближении она встала.

Она была абсолютно нагой.

Я оцепенел. Ключ выпал у меня из рук и звякнул об деревянный пол. Сердце мое остановилось, а потом забилось так быстро, как никогда прежде.

– Иди сюда, – произнесла Сидни тоном, не подразумевающим ни малейших возражений.

Ноги понесли меня вперед, но я не видел ничего, кроме нее. Никакое мое искусство и вообще ни один художник не смог бы обессмертить на полотне ее великолепие. Неужели она питала сомнения относительно своего тела? Отблески огня на ее безупречной золотистой коже придавали ей вид сияющей легендарной богини. Мне захотелось опуститься перед ней на колени и поклясться в вечном повиновении.

Когда я приблизился к Сидни, она взяла меня за руки и положила их на свои обнаженные бедра. Я поймал себя на том, что дрожу. Ее глаза, обрамленные длинными ресницами, – карие, и янтарные, и всех оттенков золота, – взглянули на меня с такой мудростью, что я почувствовал себя новичком.

– Я не сплю, – добавила она.

Я дважды сглотнул, прежде чем ко мне вернулся голос. Мы были так близко друг от друга. Всего лишь дюйм отделял меня от ее великолепного тела, являвшегося мне во снах, которые были лишь жалким подобием реальности.