Пламенное увлечение шейха

Она достала из своей сумки косметичку и, стянув волосы резинкой, быстро нанесла дневной и солнцезащитный кремы. Эбби редко пользовалась тушью — ресницы и брови цвета темного золота были ее визитной карточкой. Зато губы она накрасила темно-красной помадой — так ее кожа казалась еще прозрачнее. Она распустила волосы и без особого интереса рассмотрела себя в большом старинном зеркале, стоявшем отдельно. Непонятно было, что делать с влажными волосами, и Эбби решила подождать, пока они высохнут.

Но тут раздался стук в дверь. Зейн вошел, не дожидаясь ответа.

— Я почти готова.

— Не торопись. — Он внимательно и с удовольствием обвел ее взглядом, от ног в легких сандалиях до сверкающих волос и обратно. — Мне кажется, ты вполне готова.

Она выглядела невероятно. Она походила на героинь черно-белых голливудских фильмов, которые так любила его мать — элегантная, но сексуальная.

— Смеешься? — Она вскинула руку к влажным волосам. — Я не успела привести в порядок волосы.

— Мне они нравятся.

Зейн представил, как эти влажные пряди падают на ее обнаженную спину, на грудь… Сейчас они были на пару дюймов длиннее, чем он помнил.

Он резко вздохнул и отогнал непрошеное видение.

— Разве с ними еще что-то нужно делать? — спросил он скучающим тоном, вытянувшись в кресле.

— Мне же нужно выглядеть презентабельно… — Она подняла волосы, открыв неправдоподобно длинную шею и беззащитный затылок. — Судя по твоим словам, там собрались толпы людей, чтобы посмотреть на меня. Или мне придется надеть паранджу? Чтобы не оскорбить чьи-нибудь чувства. — Ее взгляд застыл, когда она с новой силой поняла, что не имеет ни малейшего представления, на что подписалась. Потом сказала с неожиданным отчаянием: — Ты же видишь, я вообще ничего не знаю, не понимаю, как себя вести.

Зейн пристально посмотрел на нее. Он не мог поверить, что женщина, которая выглядит настолько обворожительно, может хоть на секунду сомневаться в себе. Это какая-то игра?

— Не разыгрывай жертву, тебе не идет, — холодно сказал он и напомнил: — Не забывай, что я видел, как ты кинулась с кулаками на вооруженного мужчину. Что же касается презе… презента… Что это вообще означает?

— Моя бабушка, прежде чем выйти из дома, всегда спрашивает; «Я презентабельно выгляжу»? — Эбби вдруг просияла. — Может быть, твоя невестка поможет мне? Объясним ей, в чем дело. Она же сама была на моем месте, она сможет дать мне кучу полезных…

— Нет! — холодно отрезал Зейн, на корню заморозив ее энтузиазм.

— Но… — попыталась возразить Эбби.

— Не трогай Кайлу!

Он встал и отошел к окну. Эбби не видела его лицо, но могла читать язык его тела: он двигался… опасно. Зейн повернулся и повторил спокойным мертвенным тоном:

— И ты не станешь ей ничего рассказывать, — он и представить себе не мог, как Кайла стала бы использовать эту информацию. Чтобы представить такое, нужен такой же извращенный ум, как у нее. — Ты поняла?

— Но что в этом плохого?

— Держись подальше от Кайлы, Эбигейл, — резко оборвал ее Зейн.

Он представил ее рядом с Кайлой, искреннюю, открытую, даже не подозревающую, с кем имеет дело. Это все равно что котенок пришел бы просить совета у тигра. Его даже холодный пот прошиб при мысли об этом. Ему нужно срочно придумать, как защитить Эбби от Кайлы, которая наверняка готова сожрать живьем всякого, кто встал между нею и местом первой леди.

— Почему?

Зейн еще не успел придумать убедительный ответ, как Эбби ахнула:

— Боже, извини, я не подумала… Ты прав.

Зейн был рад, что она пришла к этой мысли, осталось лишь выяснить на всякий случай, каким именно путем.

— Я не подумала. Ей же сейчас совсем не до того. Она же, наверное, и так совершенно раздавлена!

— Это уж точно. Ты даже не представляешь насколько.

Он представлял себе ярость Кайлы, которая уже привыкла считать себя владычицей Арифы и вдруг полетела с этих высот незнамо куда.

— Я не буду ее беспокоить, обещаю. Ой, бедняжка… Это, должно быть, ужасно — потерять мужа, да еще такого молодого… Я себе этого даже вообразить не могу. — Она машинально потрогала волосы. — Почти высохли. Подожди, я сейчас быстро сделаю хвост.

Его глаза скользнули по золотым прядям.

— Оставь так.

Эбби ушам своим не поверила — это не был приказ, это была просьба.

— И не волнуйся, ты никого не оскорбишь. Большинство женщин в Арифе перестали носить паранджу еще десять лет назад… Некоторые надевают, когда выходят на люди — женщины почтенного возраста или очень консервативные, но это их выбор. Так что расслабься.

— Расслабиться, — посмеялась она над этой идеей. — Я живу в золотой клетке!

— Я попрошу предоставить тебе другую комнату.

Эбби устало вздохнула:

— Я не о комнате. Я о ситуации в целом.

— Да, я понял, но ты сбежала от пиратов пустыни, так что и с этим как-нибудь справишься.

Эбби вздрогнула. Перед глазами разом пронеслись картины: огромный костер, хохочущие мужчины дикого вида, чернота ночной пустыни и прекрасный всадник на величественном коне.

— Я не сбежала от них. Ты меня спас.