Пламенные Сердца. Испытание Веры

Мякоть и семечки выели подчистую — осталась только кожура. Та же незавидная участь постигла добрый десяток тыкв на соседних грядках. Желудок у неведомой твари точно не меньше мешка, раз умудрилась столько сожрать за один набег. Знать бы еще, куда делась потом, где отлеживается после сытного завтрака. Главное найти логово, а Вера, скорее всего, отыщется там же… в том или ином виде.

Андрей тряхнул головой, отгоняя беспокойные мысли, и произнес:

— Надо прочесать дубраву.

Боярин окинул взглядом темно-зеленое море, прекрасно видное с высоты холма и причмокнул.

— Она тянется на восток верст на триста, до самого Безбрежного моря. Если взять от нас чуть правее — можно до самого Ладина дойти. А в усадьбе всего сотня душ, включая баб и ребятню. Много ли мы прочешем?

— То есть, вы отказываетесь? — Странник с укором посмотрел прямо в серые глаза вельможи.

Но тот ответил не менее укоряющим взглядом и сказал:

— Ни в коем случае. Мы обязательно поможем, просто… я бы не стал особо надеяться. Извините.

— Надежда, — сурово произнес аскет, — есть всегда. Поднимайте народ.

Не прошло и получаса, как семь десятков мужиков и молодых парней выстроились широкой цепью у кромки леса. Медведь тоже был там вместе с сыном — на голову переросшим отца крепким стриженным под горшок юношей в красной рубахе.

Все вооружились рогатинами, топорами и даже небольшими булавами, но особенно выделялся отряд из десяти человек, снаряженных не хуже городских стражников. Все в кольчугах, кожаных шлемах, с короткими луками и при добротных мечах. Именно они держали на длинных поводках беспокойных псов, то и дело норовивших развернуться к лесу задами или дать стрекача.

— Настоящая дружина, — заметил аскет.

— Это охотники. Люблю, знаете ли, полакомиться свежей дичью.

— С таким оружием только медведей бить. Или стаи волков разгонять.

Хозяин невесело усмехнулся:

— Раньше у них были только луки, но после пропажи Рохли пришлось пойти на крайние меры.

— Рохли? — удивился Андрей.

— Один из охотников. Пошел зимой за мехом и все — с концами. Искали-искали, но нашли лишь лужу крови на снегу, а дальше след оборвался. То ли медведь его задрал, то ли разбойники напали, Свет разберет… Лес — очень опасное место, вам ли не знать. Но теперь мои ребята могут дать отпор кому угодно.

— Что же, тогда не будем медлить.

— Вперед! — бодро гаркнул боярин и первым пересек границу могучих дубов.

Дождь ослаб, но прекращаться и не думал, поэтому от шелеста капель в кронах не слышно было даже ближайших батраков, хотя они шли всего в десяти шагах. Собственные шаги глохли в мокрой траве, тонули в скрипе ветвей и шуме листьев на ветру. Собаки предпочитали молчать, еще на подходе к лесу растеряв всю игривость и задор. Лохмачи брели рядом с охотниками, понурив лобастые головы и не смотря вглубь дубравы.

Аскет прекрасно понимал и животных, и людей. После ночной бури лес выглядел удручающе — всюду валялись сломанные, а то и выдранные вместе с корнями деревья, то и дело приходилось перелезать через нагромождения ветвей и сучьев. В каждой яме, за каждыми стволом и облепленным грязью корневищем могла скрываться как нечисть, так и разбойничья засада. И боярин, и батраки сильно рисковали, отправляясь на поиски, но вера в Пламенное Сердце поддерживала их в опасном начинании.

Странники неплохо справлялись с возложенным долгом, отчего в народе бытовало мнение о непобедимости аскетов. Мол, никто им не страшен: ни лиходей, ни зверь, ни порождение Тьмы, а коль сутана рядом — можно вообще никого не бояться.

Разумеется, это суждение далеко от истины. Но Андрей не собирался нагнетать страху и молча мерил дубраву шагами, с особой тщательностью ища все возможные и невозможные зацепки. Отряд миновал первую версту, вторую, третью, но никаких следов девочки не обнаружил.

— Давайте вернемся и пойдем в другую сторону, — предложил подошедший Медведь. — Может, там что-нибудь найдем.

Аскет остановился и глубоко вздохнул:

— Передохнем немножко, а там решим.

Боярин кивнул и велел подручным отдыхать. Крестьяне постарше уселись прямо на мокром буреломе, остальные привалились к стволам, спрятавшись от мороси под раскидистыми кронами. Андрей нашел местечко посуше в отдалении от толпы и встал на колени, сложив ладони свечой перед грудью. Закрыв глаза, странник начал мысленно молиться, то и дело непроизвольно двигая губами. Он не был ни колдуном, ни волхвом: не мог чуять жизнь на расстоянии или заглядывать в прошлое и будущее. Ему оставалось лишь смиренно просить Свет направить его, дать малейший намек на то, куда исчезла девочка.

Прошло десять минут, двадцать, люд стал потихоньку роптать, и Медведю пришлось прервать бдение аскета. На вопрос, как быть дальше, последовал полный тревоги ответ:

— Возвращаемся и идем в другую сторону.

— Вы что-то узнали? — на всякий случай уточнил боярин, ничего не смыслящий в таинствах Пламенных Сердец. — Куда именно пойдем?

Странник бросил из-за плеча:

— Неважно.

Медведь поравнялся с аскетом и тихо спросил:

— Выходит, молитва ничего не дала?