Пламя для дракона

«Я же сказал: вы занимаетесь не тем, чем нужно. Хотя определенная польза от ваших уроков все-таки есть. Проблема в том, что это никак не приблизит вас к пониманию того, что есть истинный Всадник. Вернее, проблема в том, что вы САМИ должны осознать, что такое Всадник. Каждый — сам для себя. И вот этому вас почему-то не учат. Или же не хотят учить. А может, просто не умеют».

Я как стояла, так и села. Прямо ему на хвост.

— Прости. Я опять плохо соображаю…

«Всадник, Хейли… — со вздохом пояснил он, поворачивая голову так, чтобы мне было удобнее, — …это не тот, кто сможет оседлать дракона и, гордо подняв голову, с торжественным видом пролететь над своей деревней. Начнем с того, что никто и никогда за всю историю Веера не смог сесть нам на шею».

— Почему? Вам что, жалко?

«Как ты себе это представляешь, глупенькая?» — расфыркался Рэн и в качестве пояснения чуть повернул голову, выгибая шею, чтобы растущие вдоль хребта шипы встопорщились на всю длину. Раньше-то они были обломаны ошейником и цепью, а теперь вон как вымахали. И все здоровые такие, острые.

Я придирчиво оценила это естественное препятствие для совместного полета и с сомнением протянула:

— Ну не знаю… вдруг как-нибудь можно умоститься? Осторожненько, чтоб не проткнуло?

Рэн вместо ответа приподнялся и развернул крылья, как во время полета, отчего спинные мышцы так плотно придвинули шипы друг к другу, что мне стало очевидно — ни одному человеку не пожелаешь такой страшной смерти.

«К тому же, это унизительно, — недовольно проворчал дракон, укладываясь обратно. — А мы не терпим ограничений, Хейли. И вообще, мы по определению — одиночки. Поэтому не образуем стай, не живем группами и спокойно переносим близость лишь одного существа — того, в ком горит наше Пламя. Такими нас создали, и такими мы остаемся на протяжении многих тысячелетий. Для нас неприемлема сама мысль о том, что кто-то может ограничить нашу свободу. И неважно, узда это или темница. Мы НЕ ТЕРПИМ неволи. Для нас любая клетка — хуже гибели. Потому что когда дракон в клетке — это значит, он глуп. Если он глуп, значит, он слаб. А если он слаб, значит, он мертв. Так было, Хейли, и так будет, потому что все, что я тебе сказал, рождается и умирает с каждым драконом».

Я растерянно поскребла еще одну чешуйку.

— Какое же тогда отношение к вам имеют Всадники?

«Драконы — крайне рациональные существа. И очень расчетливые. Мы живем, подчиняясь законам целесообразности, велениям разума, а не сердца. И нас мало тревожат обычные человеческие эмоции: если ты не знала, мы почти не испытываем радость… в лучшем случае, это будет удовлетворение. Нас никогда не терзает страх. Не мутит разум ярость. Мы делаем лишь то, что считаем нужным, и не скупимся ради этого ни на какую цену. Мы действительно равнодушные, Хейли… ко всему. Холодные. И в нашей душе нет того огня, который заставляет метаться по миру в поисках чего-то несбыточного. Этим мы отличаемся от вас. И этим же мы… ограничены. Однако Всадники дают нам возможность жить иначе. Они — это наша связь с Веером. С Творцом, если хочешь. С той самой искрой, которая заложена в каждом разумном существе, но которой, по воле Его, не оказалось в нас самих. Когда у дракона появляется Всадник, он словно… возрождается, Хейли. Он может вновь чувствовать небо, сознавать красоту заката, наслаждаться пением ветра и подставлять ему свои крылья… быть может, это странно звучит, но Всадники делают нас менее совершенными. И именно это придает нашей жизни полноту, возвращает ей краски и вкус. Всадники — то, чего нам так не хватает. И то, без чего мы превращаемся в тех самых бесстрастных, непримиримых, не способных меняться созданий, от которых когда-то даже Творец едва не отказался».

— Ты… не показался мне равнодушным, — осторожно заметила я, переварив столь необычную информацию. — Даже напротив.

«Я был таким не всегда. Пламя заставило меня перенимать твои эмоции, страстность, жажду жизни… я жил ими много лет, Хейли, пока, наконец, ты не пришла. Но за эти годы я… изменился. И я уже не тот дракон, каким был, когда меня призвали».

— Э-э… но тогда почему я не могу быть твоим Всадником?

«Потому что ты и так моя. И все, чего мне не хватало, ты УЖЕ мне дала. Кроме нормального тела, конечно. Я ощущаю тебя, как себя, без всяких ритуалов. Слышу твои мысли… злюсь, беспокоюсь, радуюсь, огорчаюсь… я снова живу, понимаешь?! Я МОГУ по-настоящему чувствовать! И мне не нужно проходить посвящение, чтобы это понять. В отличие от тех, кто вынужден довольствоваться не истинным Пламенем, а лишь жалким его заменителем».

— Вот оно что, — задумчиво обронила я, позволяя гибкому хвосту обнять мои ноги. — Получается, Всадники для вас — это что-то вроде замены? Если нет истинного Пламени, то пусть будет хотя бы такое? Искусственное? Не то, что хотелось, не так хорошо подходит, но многих это спасает. Верно?