Пламя для дракона

«К тому же это унизительно, – недовольно проворчал дракон, укладываясь обратно. – А мы не терпим ограничений, Хейли. И вообще, мы по определению одиночки. Поэтому не образуем стай, не живем группами и спокойно переносим близость лишь одного существа – того, в ком горит наше Пламя. Такими нас создали, и такими мы остаемся на протяжении многих тысячелетий. Для нас неприемлема сама мысль о том, что кто-то может ограничить нашу свободу. И не важно, узда это или темница. Для нас любая клетка хуже гибели. Потому что, когда дракон в клетке – это значит, он глуп. Если он глуп, значит, он слаб. А если он слаб, значит, мертв. Так было, Хейли, и так будет, потому что все, что я тебе сказал, рождается и умирает с каждым драконом».

Я растерянно поскребла еще одну чешуйку.

– Какое же тогда отношение к вам имеют Всадники?

«Драконы – крайне рациональные существа. И очень расчетливые. Мы живем, подчиняясь велениям разума, а не сердца. И нас мало тревожат обычные человеческие чувства; мы почти не испытываем радость, в лучшем случае это будет удовлетворение. Нас никогда не терзает страх. Не мутит разум ярость. Мы делаем лишь то, что считаем нужным, и не постоим за ценой ради этого. Мы действительно равнодушные, Хейли, и в нашей душе нет того огня, который заставляет метаться по миру в поисках чего-то несбыточного. Этим мы отличаемся от вас. И этим же мы ограничены. Однако Всадники дают нам возможность жить иначе. Они – это наша связь с Веером. С Творцом, если хочешь. С той самой искрой, которая заложена в каждом разумном существе, но которой, по воле Его, не оказалось в нас самих. Когда у дракона появляется Всадник, он как будто возрождается. Он может вновь чувствовать небо, сознавать красоту заката, наслаждаться пением ветра и подставлять ему свои крылья… Быть может, это странно звучит, но Всадники делают нас менее совершенными. Они – то, чего нам так не хватает. И то, без чего мы превращаемся в тех самых бесстрастных, непримиримых, не способных меняться созданий, от которых когда-то даже Творец едва не отказался».

– Ты не показался мне равнодушным, – задумчиво заметила я.

«Я был таким не всегда. Пламя заставило меня перенимать твои эмоции, страстность, жажду жизни… Я жил ими много лет, Хейли, пока наконец ты не пришла. Но за эти годы я изменился. И я уже не тот дракон, каким был, когда меня призвали».

– Но тогда почему я не могу быть твоим Всадником?

«Потому что ты и так моя. И все, чего мне не хватало, ты уже мне дала. Кроме нормального тела, конечно. Я ощущаю тебя, как себя, без всяких ритуалов. Слышу твои мысли, злюсь, беспокоюсь, радуюсь, огорчаюсь… Я снова живу, понимаешь? Я могу по-настоящему чувствовать! И мне не нужно проходить посвящение, чтобы это понять. В отличие от тех, кто вынужден довольствоваться не истинным Пламенем, а жалким заменителем».

– Вот оно что, – задумчиво обронила я, позволяя гибкому хвосту обнять мои ноги. – Получается, Всадники для вас – это что-то вроде замены? Если нет истинного Пламени, пусть будет хотя бы такое?

«Трудно жить, если знаешь, что твое Пламя еще не родилось или уже погасло, – невесело отозвался дракон. – Многие драконы отказываются ждать так долго, не хотят идти на перерождение и мириться с неизбежным. Поэтому принимают тех, кто им наиболее близок по качествам. Хотя это не совсем то Пламя, которое нужно».

– Теперь мне хоть что-то понятно… А почему Всадниками могут стать только люди?

«Кто тебе такое сказал?» – внимательно посмотрел на меня Рэн.

– Учите…

Я вдруг осеклась.

– Значит, не только?!

Дракон лишь усмехнулся, отчего меня едва не сдуло с его хвоста.

«Пламя может оказаться в любом создании Творца, Хейли. Поэтому драконы испокон веков рыщут по Вееру, изучают миры и оценивают живущих там разумных. Для этого и были созданы тропы – когда разумные перемешиваются, рано или поздно смешивается их кровь, появляются возможности для рождения новых видов, рас, и соответственно возрастают шансы, что какая-то из них окажется более удачной. Пока, к сожалению, нужная степень жажды жизни и неистовая страсть к новизне имеется только у людей. Но мы не теряем надежды. И по-прежнему ищем, надеясь, что для каждого из нас найдется тот, кто поможет ощутить себя цельным».

– А может ли случиться так, что дракон, у которого уже есть Всадник, вдруг наткнется на свое истинное Пламя?

«Нет. Всадников принимают лишь те, кто уже отказался от поисков».

– А как это происходит? Как именно дракон приобретает себе Всадника?

Рэн пожал плечами.

«Когда он находит то, что ему нужно, просто приходит и все».

– Вот так легко? – усомнилась я. – Зачем же тогда императору понадобилась Школа?